Читать книгу - "Война послезавтра - Василий Головачев"

С неба в землю начали бить электрические разряды. Один из них вонзился в шпиль Лахта-центра — штаб-квартиры «Газпромнефти», самого высокого здания не только в Санкт-Петербурге, но и в Европе: его высота достигала без малого полкилометра. Шпиль вспыхнул, загорелся.

— Твою м-мать! — ахнул Витюша.

— Центр, мы наблюдаем молнии.

— Вы наблюдаете пробой ионосферы! — перебил Афанасия дежурный. — Даю связь с первым-третьим.

— «Сто седьмой», — заговорил полковник Семёнов, — у нас «три нуля»! Ещё пару часов такой свистопляски, и Питер будет разрушен! Можете сделать что-нибудь?

— «Коршун» вряд ли поможет.

— «Изделие Д»?

— Для этого надо войти в зону точно под купол.

— Там пробой…

— Других вариантов нет.

— С краю не подлезете? На вираже выстрелить вверх…

— «Ил» не мотоцикл.

— Не получится — в центр линзы не суйтесь, не хватало ещё потерять самолёт.

Афанасий сделал Косте понятный жест.

Первый пилот кивнул.

Самолёт перестал кружить над городом, повернул нос к сияющей золотой пустоте в верхних слоях атмосферы, из которой то и дело срывались вниз ярчайшие ветвистые сиреневые молнии.

— Всем приготовить парашюты! — объявил Афанасий команде в пассажирском салоне. — Идём в центр ПНД. Если попадёт молния…

— Не попадёт! — весело бросил Дохлый. — Я колдую.

Афанасий хотел оборвать сержанта, но самолёт тряхнуло, и он забыл о своём желании.

До центра линзы, зависшей над городом на высоте ста с лишним километров, а точнее — под её центр, долетели всего за минуту. Молнии, большие — до километра длиной, и совсем крохотные, стегали воздух преимущественно сверху вниз, но ни одна из них не ударила по самолёту, что невольно заставило Афанасия вспомнить реплику Марина «я колдую».

— Костя, лезь на потолок!

— Полез.

— Борис, включай бандуру!

— Да-да, уже работает, — нервно ответил оператор неймса.

Экранчик телекамеры, направленный на верхнюю часть корпуса, показал вылезшую в люк консоль с конусом генератора.

В кабине пилотов ничего не изменилось, только на грани слуха завибрировали ушные перепонки — по ощущению Афанасия.

Самолёт, содрогаясь и раскачиваясь в воздушных вихрях, поднялся на пятнадцатикилометровую высоту и стал ощутимо проваливаться.

— Всё, — с сожалением сказал Костя, — больно тяжёлые у нас вериги в грузовом отсеке, тянут вниз.

— Капитан, есть новости?

— А?.. Н-нет… — с запозданием ответил Дятлов. — Вернее… наметился канал…

— Что за канал? Я ничего не вижу.

— Канал рекомбинации… ионы кислорода соединяются в молекулы. Канал виден только в радиодиапазоне.

— Размеры?

— По форме он напоминает луковицу, диаметр в расширении полкилометра, высота… сейчас прикину…

— Сколько? — не дождался продолжения Афанасий.

— Спутниковые спектрорадиометры дают от сорока до пятидесяти.

— Сорок чего? Метров?

— Километров.

Афанасий присвистнул, с недоверием глядя на золотистый круг над самолётом.

— Это мы так далеко лупим?!

— Не знаю… канал распада молекул не должен превышать десять километров, ну от силы двадцать.

— Вот и я о том же. Плохо посчитали? В прошлый раз над Казахстаном было раза в три меньше.

— Эксперты считали, анализировали, это их выводы.

— Ладно, дома разберёмся. Костя, ходим галсами и стреляем вверх, другого варианта нет.

Первый пилот не ответил.

Самолёт тряхнуло так, что застонали крылья.

— Грохнемся к чёрту! — перекрестился Витюша.

В кабине запахло палёным. По панелям управления лётчиков метнулись жёлтые и оранжевые огни.

— Двигатели… — пробормотал Костя.

— Что?

— Тяга правого соскочила на ноль-три. Теряем высоту…

— Можешь что-то сделать?

— Пытаюсь, но это не перехватчик. Витя, левый на форсаж, я протангажирую правый и тоже выйду на экстрим.

— Центр, теряем высоту… — начал Афанасий.

— «Сто седьмой», — перебил его Семёнов. — Похоже, вас атаковали!

— Кто?! Неужели Х‑37 подкрался?!

— Нет, над Балтикой непосредственно у границы зоны международных вод обнаружен Е-третий.

— Но это же самолёт дальнего радиолокационного обнаружения?

— У него на борту можно разместить и наш «Коршун». Вы ничего не почувствовали?

— Н-нет… все в запале… спрошу. — Афанасий переключил линию. — Парни, ваши ощущения?

— Нормально, — ответил за всех Марин.

— А минуту назад, когда нас тряхнуло?

— Так то была воздушная яма… нет? Слегка пошумело…

— Где?!

— В башке.

— Да, что-то такое было… неприятное, — добавил капитан Дятлов.

Операторы «Коршуна» промолчали.

Афанасий снова переключился:

— В кабине лётчиков тихо, в кабине операторов ощущались негативные реакции.

— Это работа американского акустрона. Ждите повторного нападения.

— Но ведь от Балтики до нас километров сто!

— Сфокусированный инфразвуковой солитон способен преодолевать большие расстояния практически не расплываясь и не теряя мощности.

— Значит, кто-то считывает наши координаты?!

— Мы подняли звено «сушек» в Калининграде, но вы будьте начеку. В случае чего…

Удар по голове едва не погасил сознание!

Вскрикнул, хватаясь за голову, Витюша.

Афанасий гигантским усилием воли удержался на грани беспамятства.

— Нас… атаковали…

Голос Семёнова сделался тонким и слышался как сквозь гомон разом заговорившей толпы:

— Садитесь… немедленно!.. в Толмачёво… попытайтесь сделать вираж… сойти с вектора прицеливания…

— Кто… нас… ведёт? Кроме Е‑3?

— Выясняем… садитесь!

— Костя…

— Я скис, командир… прости. — Пилота вырвало.

— Витя!

— Голова-а-а… распухает… ничего не вижу!

— Включи автопилот!

Витюшу тоже вырвало, и он не ответил.

Самолёт заревел, кренясь, начал падать вниз, в сверкающую бездну над городом.