Читать книгу - "Я – Спартак! Возмездие неизбежно - Валерий Атамашкин"

Рут привел лучших элейских и каппадокийских скакунов, каких только можно было достать. Скакали парами, когда копыта лошадей попадали в сугробы, животные недовольно ржали, и я понимал, что на обратную дорогу у наших коней попросту не останется сил, – лошади взмылятся и будут загнаны. Сильная пурга и снег не оставляли гнедым шанса, несмотря на то что между нашим лагерем и лагерем римлян было чуть меньше лиги по прямой. На кону стояли человеческие жизни, поэтому я то и дело подгонял Рута, который выступал в роли всадника в нашей паре, и просил гопломаха не жалеть коней.

– Прибавим! Рут! Ходу! – кричал я.

Вдвоем с Рутом мы едва разместились на спине жеребца. Я сидел сзади. Несмотря на то что тело, в котором я оказался, великолепно чувствовало себя верхом на лошади, я приноровился не сразу, так как ни разу до этого мне не доводилось совершать прогулок верхом.

– Загоним коней, Спартак! – откликнулся ликтор.

– Плевать! – процедил я.

Наступление должно было начаться с минуты на минуту, поэтому мы загоняли коней и мчали к видневшейся на горизонте фортификационной линии римских укреплений. Нас было десять человек, из числа тех, кто не раз проходил по тонкой грани между жизнью и смертью. Небольшая группа, но с помощью этих людей я намеревался сделать большое дело. Рут выполнил мою просьбу от и до. Бойцы подобрались как на славу, чтобы понять это, мне достаточно было одного взгляда.

Я всматривался в ночную мглу, ища глазами старший офицерский состав личного легиона Марка Красса в лице самого претора, который должен был лично возглавить легион и военных трибунов, передвигающихся верхом. Все до одного, это были те люди, кто мог возглавить сегодняшнее наступление римлян. Впереди показались огни факелов римского легиона, который вышел за укрепления. Первой я увидел тысячную когорту, охраняющую аквилифера, который держал знамя легиона – серебряного орла аквила, возвышающегося над головами солдат. Легион был переведен в полную боевую готовность и ждал сигнала о переходе в атаку, но, судя по всему, Красс и старшие офицеры все еще находились в лагере. Будь иначе, наступление уже давно бы началось.

– Вот они где, голубчики! Ниче, мы-то им рога пообломаем! – довольно пропыхтел Рут.

– Ты видишь офицеров? – насторожился я, всматриваясь сквозь слепящий снег в силуэты когорт.

– Я вижу римлян!

Из-за шквального ветра мы с трудом слышали друг друга. От возмущения и неприязни к римлянам мышцы могучего германца налились свинцом. Я больно пнул Рута в бок, немного не рассчитав силу. Гопломах вздрогнул всем телом.

– За что, Спартак?

– Не отвлекайся, если не хочешь все загубить! – прошипел я. – Ты забыл, ради чего мы здесь?

– Думаешь, Красс останется в лагере? – прокричал Рут.

Я не ответил. Существовала вероятность, что Красс поручит управление своим личным легионом латиклавию и дождется остальных легионов во главе с опытными легатами, чтобы затем самолично довершить разгром сил сопротивления у рва и высоких стен. Однако рассматривать подобный вариант всерьез было крайне рискованно.

Я осмотрел все еще неясные очертания римских фортификационных укреплений. Перевел взгляд на томящийся в ожидании легион, но рядом с когортами не увидел никого, кроме центурионов и опционов, которые покрикивали на своих солдат. Удалось разглядеть горнистов, стоявших чуть поодаль знаменосцев, которые отнюдь не торопились трубить атаку. Красса и старших офицеров все еще не было рядом с легионом. Тем лучше. План, который мне удалось выносить в своей голове, приобретал реальные очертания. В моей задумке я видел шанс для доверившихся мне людей из лагеря, запертого от остального мира морем и рвом. При этой мысли я вновь пихнул в бок Рута.

– Ходу, брат! Не жалей лошади! – прокричал я.

Гопломах что-то выкрикнул, ударил коня по бокам, и изнеможенное животное, вложив в свой рывок последние силы, поскакало чуть быстрее. Видя, что наша связка с Рутом в очередной раз взвинтила темп, коней принялись подгонять остальные гладиаторы. Получалось скверно, копыта гнедых утопали в рыхлом снегу.

Наконец мы приблизились к территории римлян вплотную. Я приказал Руту перейти с галопа на спокойный шаг. Линию фортификационных укреплений я видел впервые, и, надо сказать, моя челюсть отвисла до самой груди. Картина поражала воображение. Огромный ров шириной и глубиной навскидку в три средних человеческих роста был укреплен земляным валом, как мне показалось, в высоту не меньше самого рва. Высокая стена, на вид прочная и надежная. На стене через равные расстояния стояли башни дозорных.

– Была бы воля, я бы… – Рут, никогда не отличавшийся красноречием, запнулся и с раздражением сплюнул, по всей видимости, не сумев подобрать нужных слов.

– Я не успел два раза по-большому сходить, как эти свиньи уже построили свои стены! – сказал один из бойцов Рута, который, как и я, сидел пассажиром на одном из коней.

Следовало отдать должное военному искусству римлян. Еще в лагере Рут многое рассказал мне о стене. Среди прочего гопломах вполне серьезно говорил о том, что легионеры воздвигли эти фортификационные укрепления, которые полностью пересекали перешеек поперек от Ионического до Тирренского моря, за считаные дни. Попахивало враньем, но гопломах говорил эти слова с таким спокойствием, что усомниться в этом было трудно, вряд ли об этом мог не знать прежний Спартак. Я поймал себя на мысли, что, наверное, увидь я раньше всю эту конструкцию, то отчаялся бы не меньше восставших!