Читать книгу - "Марс наш! - Валерий Большаков"

Вывалившись из кессона, Воронин не смог снять скафандр и нормально обработать рану – на борту царил вакуум.

Завидя перекошенное лицо командира, Ашот спросил:

– Тебя что… – И не договорил.

– Подстрелили, – буркнул Николай. – В бочину попал, гад.

– Перевязать надо!

– Чучело! Как я тебе перевяжу?

– А, ну да… Слушай, я тут смотрел… Чтобы ты понимал – в пилотской дырки мелкие, их уже затянуло. Я потом металлизирую… Надо хотя бы рабочий отсек залатать, тогда можно и давление поднять.

– А кислород смотрел?

– Резервуар целый, который с жидким воздухом. Стабилизатор атмосферы тоже не задело, вроде…

– Вроде или точно?

– Снаружи дырок нет.

– А регенератор?

– Вот тут проблема. Правда, биотехнический отсек герметичен, контейнеры с хлореллой не побились и не замерзли. Цэ-о-два они поглотят, пока ремонт… И еще фильтры есть.

– Блин… Ты, давай, латку ищи. Видал, какая дырища в рабочем отсеке? Там и бочкой смолопласта не обойдешься.

– Может, снаружи вырезать? Титана лист? Я его обожму с той стороны, а ты отсюда запенишь.

– Попробуем… Ладно, топай, а я пока РИТЭГ приволоку.

– А… зачем?

– Греться.

– А термоэлементы?

– А реактор? – тем же тоном ответил Воронин. – Не тупи!

– А, ну да, там же все оборвало… Может, с кабелей и начнем?

– Потом. Там работы – море.

Отталкиваясь здоровой ногой, Николай двинулся курочить аварийную систему, куда были запитаны РИТЭГи – радиоизотопные термоэлектрические генераторы.

В каждом из них было рассовано почти три кило плутония-238, и выдавал РИТЭГ полтора киловатта тепла.

Печка. «Космическая буржуйка».

– Командир! – догнал его голос Гоцмана.

– Я за него, – буркнул Воронин. – Как там Пратт?

– Плох. Ему нужно срочно делать операцию, а негде!

– Бли-ин… Кравцов где? Михаил, кажется?

– Мишу я с Даниэлем оставил.

– Смените его и шлите Миху сюда. Сергей!

– Здесь я!

– Будешь с Михаилом герметизировать кают-компанию. Генка вам покажет, как Ген!

– Иду-иду!

Командир ТМК приволок печку в пилотскую кабину и огляделся.

В тусклом аварийном свете пестрели темные кляксы смолопластовых пробок, затянувших пробоины.

Наскоро заделав их, Николай проворчал:

– Потом он металлизирует…

– А? – откликнулся Ашот.

– Бэ.

– А-а… Чтобы ты знал – я тут вырезал пластину, скрутление, вроде бы, такое же, как на рабочем. Попробуем, может?

– Давай… Ты фал хоть прицепил?

– А? А-а! Чичас!

– Чучело…

Зацепившись магнитными подковками за металлическую полосу на полу, Воронин покачивался, как воздушный шарик на веревочке.

Пробоина открывалась прямо перед ним, здоровая, как окно.

Окно в космос.

Закрыть надо, а то продует…

Спохватившись, Воронин достал инструменты и принялся ровнять рваные, оплавленные края «окна».

– Готов? – спросил Ашот.

– Готов…

Подолян в скафандре приплыл как бы сверху, толкая перед собой многослойный лист обшивки.

В разрезе: титан, гранулы смолопласта, какой-то композит, сетка из гафния, защищающая от нейтронов, опять композит…

И такой-то высокотехнологичный материал использовать как заплату!

С ума сойти…

– Прижимай!

– Зазоры есть? – пропыхтел Подолян.

– Да вроде нет.

– Вроде или точно?

– Я т-те поерничаю щас! Прижал?

– Ага!

– Держи…

Воронин щедро напустил смолопласту из аварийного баллона.

Темная масса быстро набухала, теряя блеск.

– Держится, вроде… Ашот!