Читать книгу - "Когда нет выбора - Ольга Гусейнова"

Я по-детски шмыгнула носом и мрачно заметила:

– Да-а-а, а вот Маркус буквально одержим идеей продлить жизнь не только самому себе, но и расе рольфов, хотя бы вдвое. Хотел с помощью меня выяснить причины нашего долголетия…

Папа опустился передо мной на корточки и, взяв мои ладони в свои, спросил, глядя в глаза:

– Так ты из-за этого сегодня такая подавленная? Из-за своих дум я даже не сразу смог разграничить наши эмоции, только потом понял, что тебя тоже что-то сильно расстроило.

Я согласно кивнула, а отец весело хмыкнул:

– Ой, ну и дурак же он… Долгая жизнь несет кучу проблем. Редкое исключение, когда кто-то все эти годы живет как в сказке, в большинстве случаев длинная жизнь лишь продлевает чьи-то страдания или тяготы. – Снова посмотрев на меня, печально улыбнулся и продолжил: – Прости, девочка моя, просто мысли всякие черные в голову лезут, вот я и впал в меланхолию. Твоя жизнь будет светлая и радостная. И мужчину нового найдешь. Этот рольф мне никогда не нравился, я его чувствовал, но ты не слушала меня, да и себя тоже. Нельзя тебе полностью отгораживаться от мира, надо учиться жить с чужими эмоциями: когда-нибудь это может спасти тебе жизнь. Лучше жить с поднятым забралом, как в древности говорили, и прямо смотреть опасности в глаза. Возможно, благодаря этому ты не упустишь ее обманный маневр и уйдешь от смертельного удара клинка.

Теперь пришла очередь моего насмешливого хмыканья:

– Пап, ты в любой ситуации остаешься историком и археологом. Даже когда меня жизни учишь.

Отец с затаенной печалью погладил мои руки и, не глядя в глаза, ответил:

– Ты слишком похожа на меня, радость моя… Я горжусь. Я лишь хочу, чтобы ты избежала моих ошибок и была счастлива.

Мы еще минуту посидели рядом, наслаждаясь чисто семейным единством, потом отец, вздохнув, встал, окинул меня теплым взглядом и сел за стол, принимаясь за остывающий ужин.

На следующий день, ближе к полудню, по договоренности отца мне немного раньше, чем остальным студентам, выдали диплом, проведя сложную процедуру регистрации в общей межмирной сети. Это потом пригодится для трудоустройства. Пока регистрировали, начальник учетной службы и пара его помощниц с недоумением сверлили меня взглядами. Все никак не могли понять, зачем мне диплом срочно понадобился, если я – номинант на награду за проект будущего города на Саэре. Слухами, как говорится, планета полнится…

Отец надеялся, что у нас есть хотя бы неделя, чтобы закончить самые важные дела и, не привлекая особенного внимания, покинуть Саэре.

Спускаясь вниз по анфиладе лестниц, в одном из пролетов я заметила Маркуса, к сожалению, он меня тоже. Но благодаря разделявшей нас приличной толпе абитуриентов я смогла скрыться.

Как правило, размерами я выделяюсь из общей массы, но вокруг было много людей, которые уже второе тысячелетие нескончаемой волной расселяются по всем подходящим для них звездным системам. Мужчины этой многочисленной и слишком распространенной расы нередко крупные, и рядом с ними я не чувствую себя совсем уж экзотичной. Довольно часто встречаются мнаки – серокожие, высокие и тощие. С ними у меня неизменно хорошие отношения из-за обоюдной способности к эмпатии. Сейчас я как раз затесалась в их многочисленную группу. А еще со стыдом вспомнила, что до сих пор не связалась со своей подругой Наиигиз. Она из мнаков, и многое об этой расе я узнала именно от нее.

Несмотря на ассимиляцию многочисленных рас не только на Саэре, но и на других планетах и в целых мирах, чаще всего представители одной расы жили в пределах своих диаспор или анклавов. Большинство из них работали вместе, служили в военных или правоохранительных структурах, даже вступали в брачные союзы, стараясь держаться своих.

Тсареков же на Саэре – еще одна пара преклонного возраста. Поэтому я дружила с Наиигиз и Отром – симпатичным пареньком-дейсом. Жаль, семья Отра вызвала его домой на Дейс для помолвки с выбранной родителями девушкой из знакомой влиятельной семьи. Для этой расы подобные браки типичны, и у Отра они негатива не вызывали. Зато мы с Наиигиз провожали его месяц назад со слезами на глазах. Тяжело расставаться с тем, с кем провел бок о бок последние семь лет. А неделю назад подруга тоже пригласила меня на похожее событие. У мнаков оно происходит по-другому. И мне было бы весьма любопытно побывать на этом закрытом для чужаков обряде. Опять, жаль, не получится…

Домой я вернулась в мрачном настроении. Предстояло заказать места на пассажирском транспорте, место в грузовом отсеке для нашего багажа и начать паковать свое добро. Отец с утра ушел на работу, где он еще пару месяцев назад взял отпуск. Время бежало незаметно, но думы о нашем будущем не оставляли, вынуждая беспокоиться, даже разрыв с Маркусом и обида отошли на задворки сознания.

Решив привычным образом переключиться, я занялась своим любимейшим занятием. На этот раз надумав покопаться в кухонном процессоре, толком не зная зачем, – мы же уезжаем, и вряд ли он нам скоро пригодится. А все потому, что с самого детства я хвостиком следовала за отцом, стараясь ему подражать. Часто ходила с ним на работу, внимательно следила за его деятельностью и к тридцати годам уже многое знала о его профессии. Археологи – занятные существа и в «поле» зачастую должны совмещать немало специальностей. Так и мой отец, вторым любимым делом которого после истории и археологии стали приборы и оборудование. Он с таким удовольствием копался в них, стоило чему-то немного забарахлить, что вскоре и я с азартом ковырялась в различных устройствах, разбирая их до последнего винтика, и с огромным интересом исследовала, постигая принцип работы практическим образом.

Когда же пришло время выбирать специальность, я уже вполне профессионально могла отремонтировать любую технику в доме и даже наш личный автокар. Это занятие приносило мне умиротворение в сложные периоды жизни, помогая хоть ненадолго отвлечься от личных проблем, что еще больше сближало с отцом, ведь у нас, можно сказать, одна страсть на двоих. Увлечение помогло и в дальнейшем, для получения инженерно-архитектурного образования. Многие технические дисциплины давались гораздо легче, что крайне удивляло моих сокурсников, хоть и увеличивало количество насмешек, – здоровенная, как мужик, и интересы соответствующие. Хотя профессию я выбрала, потому что архитектура – одновременно наука и искусство и, конечно, красота. Архитектура – это музыка в пространстве, как бы застывшая музыка. Искусство, сквозь которое можно пройти. Но я неплохо разбираюсь и в технике. Одно другому не мешает, полагаю.