Читать книгу - "Третий экипаж - Алексей Гребенников"

Похоже, вещдок майора Мухина действительно находился где-то поблизости, если на Чемале появился человек майора.

– Ладно заливать, – сказал Алекс.

И посмотрел на портрет принцессы Укока.

– Люди любят мечтать, – продолжил он недавно начатый Анаром разговор. – У принцессы Укока тоже была мечта, только мы сейчас не знаем, какая. Мечтают все. О разном. Кто о машине, кто о квартире, кто о более легком способе дышать. Банкиры, например, мечтают о том, что кредит, взятый строителями, рано или поздно превратится в красивые и удобные жилища, а сами жилища будут активно и успешно продаваться, а значит, кредиты будут возвращены вовремя. Но мы поражены кризисом. Это системный кризис. Это не просто финансовый и энергетический кризис, это, прежде всего, кризис доверия, Анар! У большинства правительств всего-то влияния осталось на один указ – о самороспуске. Я это к чему веду? – Алекс пустил одну из своих многозначительных улыбок. – Пора объявить всемирный Юрьев день. Когда-то в Юрьев день любой крепостной мог поменять своего хозяина, уйти в другое село, найти другие условия. Я бы, например, хотел пожить на самом юге Африки, среди черных, занимаясь только тем, чем занимался бы. Я настаиваю на Юрьевом дне! – Он поднял фужер и посмотрел вино на свет. – Не просто отменить паспорта, а открыть раз и навсегда все государственные границы, пусть каждый выбирает себе место обитания. Живите, где хотите, живите, как хотите. Не для благоденствия какой-то Австрии или Швеции, а для самих себя.

Алекс поднял голову и посмотрел на темнеющую, быстро несущуюся воду. В ее пляшущих гребешках отражались вспышки электросварки. Где-то неподалеку продолжались сварочные работы, и фонари еле-еле просвечивали сквозь туман.

– Инновации! – наконец нашел нужное слово Алекс.

– Только инновации изменят мир! – пояснил он убежденно. – Не бесплодные дискуссии о Луне, сошедшей с орбиты, не отмена казенных бумажек, и не устройства с каких-то подозрительных сайтов, а инновации! Как было когда-то с появлением железных дорог. Как было когда-то с появлением автомобилей, электричества, компьютеров.

– Ты о войне? – спросил Анар.

За Алекса ответил человек в шортах:

– А ядерные арсеналы? А отсутствие внятной идеологии?

В этот момент в баре появился человек в шортах и в армейской рубашке. Появился он неожиданно. Смирнов-Суконин в углу сразу низко опустил голову и засопел, будто ему помешали. Алекс тоже поглядел на гостя с интересом, но тот вдруг… исчез.

Появился и сразу исчез.

Впрочем, это не остановило Алекса.

Рынок труда и Юрьев день – вот в чем он видел выход! Мир, вы же сами это видите, разваливается на глазах. Реальное стимулирование экономики возможно только через рынок труда или через создание новой резервной валюты. Да хоть песо, ответил Алекс на повисший над террасой немой вопрос, какая разница? Главное, снять накипь хищничества, избавиться от избыточного потенциала. Может, правда, объявить мировой Юрьев день, открыть все границы? Пусть тысячи азиатов двинутся в Сибирь, пусть миллионы желтых преобразуют Европу, а белые осваивают богатые африканские территории. Это же ясно, стоимость труда в реальном секторе моментально упадет. Миллионы рабочих рук, как мощная река, начнут перетекать из Китая в Россию, из России в Афганистан, в Иран, в Турцию, из Мексики в Штаты, из Аргентины в Южную Африку и так далее. Гедонистам, не желающим работать, дадут, наконец, под зад…

– …и придут идейные аскеты с их вечным распределением одного килограмма риса на сотню человек!

– Нет, не придут, – возразил Алекс. – Не придут потому, что мы уже никогда не будем жить, как до кризиса. – Он оглядел стол, куски прекрасной копченой косули, темное вино в бокалах, салат, телячьи языки, серебряные приборы, обернулся к бару, где на полках переливался хрусталь. – Но я понимаю тебя, Анар. Новый стиль жизни должен, в первую голову, пугать таких, как ты.

Мы услышали аплодисменты.

Аплодировал человек в армейской рубашке.

– Извините, я всё слышал. Хотите небольшую цитату?

Поскольку никто человеку не ответил, он принял это за разрешение.

– Нравственное помешательство, – произнес он, будто боясь, что снова внезапно исчезнет, – это психическая болезнь, при которой моральные представления теряют свою силу и перестают быть мотивом поведения. Доходит? При нравственном помешательстве человек становится безразличным к добру и злу, не утрачивая, однако, способности теоретического, формального между ними различения. Вы это имели в виду?

– В общем, да, – кивнул Алекс.

– Не ново, но интересно, – поаплодировал человек в армейской рубашке. – Мысль о нравственном помешательстве высказана господином издателем Павленковым еще в одна тысяча девятьсот пятом году, но до сих пор остается верной. – Знаток Павленкова, как и Анар, не спускал внимательных глаз с таинственно мерцающей реки. – А то все хотят жить, как жили дриопитеки. Спрыгнул с дерева, нажрался ягод и грибов, поймал ископаемого кролика. Но с набитым животом по веткам не попрыгаешь. Дриопитек-гедонист, как вы правильно выразились, – поаплодировал незнакомец Алексу, – обратно на дерево не полезет. Так что дело, конечно, в инновациях. Это замечено верно. Спустившись с дерева, дриопитек должен получить защиту от случайностей, а то все привыкли повторять: прогресс, прогресс, а какой же это прогресс, если даже этапов его никто не помнит!

– Что вы имеете в виду? – заинтересовался я.

– Компьютер, прежде всего. Вот изобретение, коренным образом изменившее мир. Это оно подвело нас к отмене паспортов. Налицо настоящий качественный скачок. Но что дальше? Появляются всё новые и новые модели компьютера, но ведь это уже только очередные модели. Они работают, они выдают прекрасные результаты, но далеко на этом уже не уедешь, нам нужна другая парадигма, – кивнул человек в шортах вконец польщенному Алексу. – Хватит разговорчиков про умные кнопки турбо, гибкие дискеты и прочие каменные топоры. Давайте перечислим как можно больше компьютерных реликтов сразу, чтобы не возникало соблазнов к ним вернуться, а? Вот кто помнит монохромные мониторы? Или матричные принтеры, в которые вставляли копировальную бумагу, когда кончалась краска? Или спектрумовские игрушки, которые грузились с кассет по полчаса и далеко не всегда с первого раза?

– Перфоленты… – напомнил Алекс.

– Ну, это совсем каменный век. Скорее уж неоткрывающиеся мыши. Ими макали в стакан со спиртом, чтобы очистить шарик, постоянно забивающийся грязью. – Человек в армейской рубашке поаплодировал сам себе. Он не отводил зачарованного взгляда от грозовой реки. – Или файлы config.sys и autoexec.bat. Пиратские диски-многоигровки по пятьсот игр на каждом. Горизонтальный настольный корпус для системного блока, подключения по диалапу на скорости четыре тысячи восемьсот бод. Помните этот характерный звук? – пощелкал языком гость. – Игры, в качестве защиты от пиратства требующие цитат из мануала. Выгрузка драйвера мыши и кейруса для освобождения памяти, которой всегда не хватало…