Читать книгу - "Небо на ладони - Владимир Владиславович Малыгин"

Ответил и с удивлением огляделся — откуда здесь военные возьмутся? Нескольких офицеров среди собравшихся точно наблюдаю, но этого явно мало! Впрочем, это армия, а армия трудностей не боится, она их преодолевает!

Так и тут, адъютант куда-то испарился, минута, другая, и среди не очень поторапливающихся полицейских и пожарных начали очень быстро вдоль дороги появляться люди в форме. И полоса с каждой минутой всё более очищалась от зевак.

Подошёл к Паньшину:

— Александр Карлович, не соблаговолите ли одолжить свою куртку его высокопревосходительству? Продрогнет ведь генерал в своём лёгком мундире.

— Конечно! — адвокат сразу же выполнил мою пустяковую просьбу и лично передал курку в руки генералу.

— Это ещё что такое? — удивился тот и отказался. — Это ни к чему!

— Там, наверху, будет холоднее, чем здесь. Опять же ветерок порой в кабину задувает. Озябнете, — попытался объяснить.

— Ничего, не озябну, — тем же категоричным тоном отказался от куртки генерал. — Я зимой шинель и то лишь в лютые морозы надеваю!

Хозяин — барин…

Лично усадил генерала в кабину, отмёл в сторону попытки адъютанта подсуетиться, застегнул ремни, одёрнул сюртук, чем явно заработал плюсик в генеральских глазах. Хлопать дверкой не стал, прикрыл её аккуратно, надавил до щелчка и побежал занимать своё место в кабине.

Оглянулся, кивнул головой офицерам. Там кто-то громко скомандовал, и все разом ухватились за хвост. Приподняли самолёт, я дал отмашку Паньшину. А сам думаю, сдюжит ли на этот раз?

Похоже, Александру Карловичу не хотелось позориться при таком стечении важных персон, потому что винт он прокрутил подобно механическому стартёру, мощно и быстро. И так же быстро отскочил в сторону, когда мотор схватился и затарахтел. Ну а дальше всё просто. Остыть движок не успел. Коротко прогазовал, двинул вперёд рычаг управления двигателем и обернулся назад. Повёл рукой в горизонте, дал помощникам команду отпускать хвост. Как раз к этому моменту мотор максимальные обороты и набрал!

— С Богом! — перекрестился, и пассажир мой тут же последовал моему примеру.

Разбегаемся! Скорость набирается медленно, весу в генерале поболее будет, чем в Паньшине. Но бежим, бежим, разгоняемся!

Генерал мой по сторонам головой крутит, интересно ему. Народ по обеим сторонам дороги плотными рядами стоит, и откуда его столько набежало? Дома и заборы мелькают, деревья проносятся мимо, сливаются в частокол стволов. Оп! Нырнули в ямку. Пронеслись по высохшему дну по пологой дуге и плавно из неё выскочили, дальше покатились!

Ещё что хорошо, так это ямины здесь огромные и неглубокие. Опять же пологие они, без резких переходов, поэтому не разбегаемся, а как бы плывём. То опускаемся плавно, то всплываем вверх. А там и скорость набрали, и крылья воздух поймали, опору почувствовали. Даже при опускании в очередную яму немного подзависли. Зато потом колёсами в восходящую сторону ямы ударились, толчок получился приличный. Даже генерал чертыхнулся, градоначальника помянул. Понял, в чём тут дело и почему так получилось, выходит.

На выходе из этой ямы подкинуло вверх, получилось как на трамплине. Зависли, винт молотит, тащит вперёд, самолёт подзавис, нехотя покачнулся, на одно крыло завалился, на другое и пошёл, пошёл вперёд, уверенно разгоняясь и набирая скорость.

Ждал, что генерал хоть что-то скажет, но не дождался. Молчит, нехороший человек!

Скосил глаза в его сторону, а он сидит, к боковому окошку лбом прижался, вниз смотрит и при этом улыбается довольно…

Отлетали на «отлично»! Пролетели над городом, уже на точку развернулись, я к посадке готовиться начал и тут генерал меня удивил, попросил над полигоном пройти, сверху посмотреть, чем там его подчинённые занимаются? Говорит, стрельбы должны проводить сейчас. И смотрит при этом изучающе так, вроде бы как и приказывает, и в то же время на добровольное согласие явно рассчитывает. И проверяет, струшу или нет в зону стрельб лететь?

А я нутром чую, что от принятого мной сейчас решения очень многое будет зависеть. Да мне и самому интересно сверху на стрельбы посмотреть. Пойдём высоко, осколки точно не достанут, да и никто по нам специально целиться точно не будет. Надеюсь…

Кивнул утвердительно, попросил на цель навести. Генерал направление рукой и показал:

— В том направлении летим!

Я и полетел. Ну а что? Покажу ему, что такое авиаразведка! И о мерах безопасности не забуду — сразу же начал набирать высоту…

Смотрю, чем выше забираемся, тем беспокойнее себя мой пассажир ведёт. То и дело на сиденье ёрзает, на меня исподтишка косится, то руку приподнимет, вроде бы как перекреститься хочет, да опять на меня быстрый взгляд бросит и тут же опустит. Как всё это замечаю? Так периферийное зрение работает! В этом теле сначала сложно было с ним, а как летать начал, так быстро натренировался. На этой работе по-другому никак нельзя, нужно всю приборную доску целиком вместе с боковыми панелями одним взглядом охватывать…

Метров на пятьсот поднялись, дальше не стал карабкаться, моторчик пожалел. Он у меня один, и работает последнее время буквально на износ. И сколько ещё так проработает, одному Богу известно. Стараюсь масло почаще менять, вот в Пскове поменял, теперь и здесь попробую.

Ладно, работает и работает, и хватит о том, а то ещё сглажу. Летим ровненько, горизонт по линии горизонта держу. На малых высотах проще было, а здесь только личный опыт помогает. Наметил себе воображаемую границу на лобовом стёклышке, по ней и выдерживаю высоту. Ну и по ощущениям своего желудка. Когда ему хорошо, когда не болтается в нём недавний бутерброд, тогда и летим правильно…

Облака над нами кучевые, белые-белые, на куски ваты похожие. Рукой дотянуться можно! Пассажир мой на них уставился, глаз не отводит. Прямо дитё малое, даже рот от восторга приоткрыл. Забылся совсем, рукой к ближайшему облаку над головой потянулся, да в стекло ткнулся. Смутился, на меня быстро глянул — заметил я или нет? А я в сторону отвернулся, будто бы землю под нами рассматриваю. А сам в отражении вижу, как генерал успокоился, усы огладил, хмыкнул. Потом не выдержал, ещё раз в мою сторону глянул и рукой до стекла дотронулся. Пошевелил пальцами, словно погладил, и убрал руку. Вздохнул и меня за плечо потеребил:

— Нам бы вон туда повернуть!

Довернули, раз сказано. Наклонился к нему:

— Хорошо землю видно?

Генерал ничего не ответил, большой палец показал. И сам же этого своего жеста устыдился, тут же добавил:

— Эх, нам бы такую штуку, когда мы с турками резались, мы бы ого-го!

Только улыбнулся в ответ. Ещё и крен на правый борт заложил, да левую педаль вперёд двинул,