Читать книгу - "Князь Барятинский 5. Тень врага - Василий Анатольевич Криптонов"

— На сегодня довольно, — объявил Платон. Он тоже заметно устал. — У вас ещё остались силы, ваше сиятельство?

— А ты хочешь мне что-то предложить?

— Да. Прогуляться кое-куда. Тут, недалеко.

«Недалеко» оказалось помещением, на двери которого было написано: «Лаборантскыя». Вход курсантам в этот кабинет был запрещён, да никто особо и не стремился туда попасть. Здесь хранились разного рода наглядные пособия для уроков физики и магического искусства, реактивы для уроков химии, и всё такое прочее.

— Что мы здесь делаем? — удивился я, войдя в лаборантскую вслед за Платоном.

— Секунду.

Платон щёлкнул пальцами. В лаборантской загорелся свет.

— Никто не увидит? — спросил я.

— А кому тут бродить по ночам? — улыбнулся Платон. — Разве что лабораторным крысам. Ночью в учебном корпусе пусто.

Он принялся осматривать полки шкафов и стеллажей.

— Можешь сказать, что мы ищем?

— Ни к чему. Я уже нашёл.

Платон остановился перед шкафом со стеклянными дверцами. На одной из полок я увидел ящик, накрытый тёмной тканью. Платон поднёс ладонь к дверцам. Те распахнулись. Ящик приподнялся над полкой, выплыл из шкафа и опустился на длинный стол, стоящий посреди помещения. Платон сдёрнул с ящика ткань.

— Позвольте вашу руку, Константин Александрович.

— Спасибо, — буркнул я. — Я и так знаю, что у меня восьмой магический уровень. Если это всё, чего ты хотел, то мог бы просто спросить. Ночь на дворе, спать охота.

— Мне известно, что у вас восьмой уровень. Точнее — был восьмой. В начале учебного года… Вашу руку, Константин Александрович! — Платон настойчиво смотрел на меня.

Я понял, что просто так он не отстанет. Сунул руку в отверстие.

В этот раз всё прошло намного проще — возможно, потому, что ощущение, которое я испытал, было уже знакомым. Да и тренировки энергетических каналов не прошли впустую.

Меня наполнила энергия. Я позволил ей свободно разлиться. Позволил заполнить меня всего, от затылка до пяток…

— Довольно, ваше сиятельство!

Руку из ящика я вытащил с неохотой. Чувство, которое испытал, было невыносимо приятным.

— Восьмой уровень, говорите… — Платон задумчиво смотрел на меня.

— Что-то не так?

— Да как вам сказать… Уверенный девятый, Константин Александрович. В полушаге от десятого.

— Что-то не похоже, что тебя это обрадовало, — заметил я. — Почему? Это ведь хорошо?

— Могу я взглянуть на вашу жемчужину?

Я вытащил жемчужину.

— Черноты стало больше, — сказал Платон.

— Знаю, — буркнул я. — Но пока ничего не могу с этим поделать. Надеюсь навестить баронессу Вербицкую в самом скором времени.

— А мне — ничего не хотите рассказать, ваше сиятельство? — Платон пытливо посмотрел на меня.

— Рассказать?

— О том, что происходило с вами в последние дни.

Я покачал головой:

— Даже если бы хотел — не могу, прости. Государственная тайна.

— Государственные тайны меня не интересуют. Для заботы об этих тайнах существует тайная канцелярия. А я — ваш учитель. И всё, что нужно знать мне, как учителю — чем живёте и дышите вы. Что за поступки совершаете. В особенности — те поступки, что могли спровоцировать столь интенсивный рост вашего магического уровня. Это — очень резкий скачок, поймите! Необычайно резкий. Я ещё во время занятия почувствовал, что вы стали сильнее. Но, откровенно говоря, и помыслить не мог, насколько… Вы можете не называть имён. Можете не рассказывать о конкретных событиях. Только о ситуациях, в которых вы использовали магию. И о том, как именно вы её использовали.

— Понял, — кивнул я. — С какого момента начинать?

— С момента вашего отбытия в Кронштадт, полагаю. Что-то мне подсказывает, что самые яркие происшествия случились с вами там.

Я, подумав, принялся вспоминать. Рассказал о стычке с москвичами на заправке. О том, как шла Игра. Когда добрался до обрушения подземного хода, предупредил:

— Только без передачи деду, ладно? Не стоит ему волноваться лишний раз. А тайная канцелярия уже в курсе.

— Разумеется, — кивнул Платон.

Я рассказал об обвале. О том, как применил амулет, полученный от императора…

— Стоп, — Платон поднял руку. — Ещё раз. Верно ли понимаю, что вы использовали амулет пустоты?

— Я понятия не имею, как называется эта штука. Император сказал что-то вроде «аккумулятор энергии».

— Выглядит как жемчужина. Может быть совершенно белой, либо же совершенно чёрной.

— Она была совершенно чёрной.

— Ясно, — пробормотал Платон.

— Здорово! — не сдержался я. — Может, для разнообразия, разъяснишь и мне? Витман обмолвился о какой-то Изначальной магии, но ничего конкретного не сказал.

Платон вздохнул:

— Я, боюсь, тоже могу рассказать немногое. Изначальная магия подвластна только избранным. Прочие маги — такие, как ваш покорный слуга, например, — имеют о ней весьма отдаленное представление. Всё, что могу сказать — амулет, наполненный этой магией, вам подчинился.

— То есть? — нахмурился я. — Хочешь сказать, что он мог и не сработать?

— Не совсем так. Сомневаюсь, что Император мог подарить вам нечто, условно говоря, неисправное. Амулет сработал бы в любом случае. Но, если я правильно понимаю принцип действия Изначальной магии, оператор, использующий амулет — то есть, вы — в результате выплеска такой силы должен был как минимум потерять сознание.

— Витман тоже что-то такое говорил, — пробормотал я. — И Император предупреждал, что использовать его подарок нужно с большой осторожностью, и только в самом крайнем случае… А почему — именно такая реакция? Почему я должен был потерять сознание?

— Затрудняюсь ответить. Как уже объяснял, сам я Изначальной магией не владею, и абсолютно уверен, что владеть ею не буду никогда.

— Откуда такая уверенность?

Платон грустно улыбнулся:

— Мне уже немало лет, Константин Александрович. Если бы хоть что-то в моём внутреннем устройстве было предрасположено к тому, чтобы овладеть Изначальной магией, это что-то успело бы проявить себя. Тут сомнений быть не может.

— А я, получается…

— А вы — это вы. Скажите. После того, как вы использовали амулет, ничего не изменилось? Вы ничего не почувствовали?

— Нет, — подумав, покачал головой я. — Хотя… — Я раскрыл ладонь. — Вот. Это пятно появилось после того, как исчезла жемчужина.

Платон задумчиво покивал.

— Что? — спросил я.

— Да если бы я знал. Всё, что могу предположить — ваш магический уровень мог вырасти именно в этот момент… А что было дальше? Вы ведь не закончили?

Я, не упоминая само похищение, рассказал о том, как дрался со злоумышленниками. О том, как обезвредил фальшивую Агнессу. О разговоре в телефонной будке…

— Стоп! — снова сказал Платон. — Как назвал Витман заклинание, которое применили против вас?

— Ментальная блокада.

— Значит, я прав, — удовлетворенно кивнул он. — Ваш восьмой уровень не смог бы выдержать атаку такой силы. Вы зашли в телефонную будку, уже будучи более сильным магом, чем были до поездки в Кронштадт.

— И всё?

— А что ещё вы хотите услышать? Узнать, как работает Изначальная магия?

— Хотя бы.

— Это вопрос, увы, не ко мне. И, говоря по чести, представления не имею, с кем вы могли бы его обсудить. Владение Изначальной магией — не та штука, о которой рассказывают каждому встречному и поперечному. Единственный носитель Изначальной магии, в чьей способности управлять ею можно не сомневаться — поскольку информация общеизвестна, — это…

— Император? — догадался я.

— Совершенно верно.

— А помимо него…

Платон развёл руками:

— Как уже сказал — был бы рад вам помочь. Но, к сожалению, такой информацией не владею. Впрочем, как бы там ни было… — Он взглянул на часы, висящие на стене лаборантской. — Поздравляю, ваше сиятельство!

— С девятым уровнем?

— И с этим тоже. Но, прежде всего — с днём рождения. Вот уже полтора часа, как вам исполнилось семнадцать лет.

— Спасибо, — машинально поблагодарил я.

А в следующий момент сообразил, чем это чревато. Почувствовал, как кривятся губы, и с трудом сдержал стон.

— Что-то не так, Константин Александрович?

— Всё просто чудесно, — буркнул я. — Представил себе, как на меня завтра набросится с поздравлениями Полли. Как раструбит об этом знаменательном событии всем, кто по каким-то причинам до сих пор не в курсе. Как в столовую притащат торт размером с Летний дворец, а мне на протяжении трёх часов придётся изображать из себя радушного хозяина вечеринки.

— На вашем лице написан удивительный энтузиазм.

— Не сомневаюсь.

— Но вы упустили один нюанс.

— Какой же?

— Помимо торта заказаны ещё оркестр и праздничный салют.

Я не сдержался и всё-таки взвыл.

Платон негромко рассмеялся:

— Шучу, Константин Александрович! Не удержался, простите. Сомневаюсь, что мне когда-нибудь ещё могла бы представиться возможность увидеть на вашем лице такой запредельный ужас…