Читать книгу - "В землях заката - Евгений Кривенко"

Варламов вяло подумал: что же он будет делать в этой Америке? А вдруг выучится, сделает блестящую карьеру и вернётся в Россию?..

Облака превратились в башни, их движение походило на шествие белых ладей. Вот и первая тень накрыла аэровокзал.

Сирин заворочался, спустил ноги на пол, и лицо стало озабоченным.

— Ну ладно, Евгений. Отдохнули, а теперь за дело. Надо машину искать.

Они вышли из аэровокзала, но на стоянке не задержались. Сирин покачал головой:

— Эти все сгнили. Надо искать под крышей.

Стали заглядывать в пристройки, но тщетно. Наконец Сирин повернулся к ангарам и вздохнул: хотя по аэродрому плыли тени облаков, ангары стояли в более густой тени, которая не двигалась.

Лимб, граница Тёмной зоны!

— Посмотрим там.

Варламов потащился следом и, войдя в тень, ощутил холодок. Наверное, от страха, потому что температура в Лимбе и самих Тёмных зонах всегда была выше, чем снаружи. Впрочем, пребывание в Лимбе считалось относительно безопасным.

Зато в первом же ангаре вместо самолёта увидели с десяток автомобилей. Сирин повеселел:

— Хозяева улетели, но собирались вернуться. Только не пришлось.

Машины поблёскивали в сумраке как новые. Варламову это было знакомо: вещи в Лимбе сохранялись лучше, чем в обычных условиях. Словно впитали неведомую энергию, которая законсервировала их. Зато пытаться оживить аппаратуру, побывавшую в самих Тёмных зонах, было бессмысленно: избыток энергии превратил электронные схемы в закопчённое месиво.

Провозились долго. Варламову пришлось отыскать тележку и подвезти аккумулятор и канистры. За это время Сирин распахнул ворота ангара и, подняв капот автомобильному диву с чудной эмблемой на радиаторе, стал копаться в моторе. Сначала чертыхался изредка, потом ругань потекла непрерывно, но машина не отреагировала ни на пластиковую бутыль с бензином, ни на подсоединённый аккумулятор. Видимо, электрические цепи всё же пострадали. Варламов хотел предложить идти пешком, но вспомнил зловещие заросли и закрыл рот.

И так казалось, будто что-то невидимое давит на плечи — это Тёмная зона касалась его, пока играючи…

Во второй машине мотор шумно провернулся. Обрадованный Сирин подсоединил бутыль с бензином, подкачал ручным насосом — и автомобиль завёлся, но мотор стал давать сбои и заглох. Сирин сплюнул:

— Нет времени возиться. То ли раньше были карбюраторные.

Подкатил тележку со своим хозяйством к третьей машине, «Форду». Подсоединил всё, и машина внезапно завелась, мотор загудел мощно и ровно. Сирин даже ругаться перестал от неожиданности и быстро разъединил провода.

— Упокой, Господи, душу раба твоего, Генри Форда! — с чувством произнёс он, вытирая со лба пот.

Варламов вздохнул: было что-то неестественное в лёгкости, с какой завелась машина, простоявшая в ангаре Бог весть сколько лет. Наверное, сказывалось зловещее колдовство Зоны.

Канитель на этом не кончилась. Сирин заливал бензин, масло, охлаждающую жидкость, а Варламов подкачивал шины. Наконец Сирин сел за руль, и «Форд» с рычанием прополз несколько метров.

— Ничего, доедем, — ухмыльнулся Сирин, вылез и стал закреплять под капотом новый аккумулятор вместо выброшенного.

Наконец всё было готово. Сирин постоял, глядя на покинутый самолёт. Глаза немолодого лысоватого мужчины были печальны, словно расставался с любимой женщиной.

— Ладно, поехали, — буркнул он. — Садись за руль, Евгений.

Варламов устроился на сиденье и стал искать ручку переключения передач. Севший рядом Сирин издал смешок:

— Тут ездят на автомате, Евгений. Переводишь селектор в положение «D», и остаются тебе две педали — газ и тормоз. Да баранку не забывай крутить.

Руль слушался необычно легко — пару раз Варламов повернул слишком круто, но потом привык. Стена кукурузы скрыла аэропорт с самолётом. Двигатель работал неровно — то ли бензин был неподходящий, то ли барахлили свечи. Варламов не стал разгоняться, хотя и хотелось скорее миновать кукурузный лес. Солнце прошло зенит, и должно было палить нещадно, но дорога тонула в густой тени.

Варламов поёжился:

— Надо же, сели в Лимбе.

— Ну и ладно, — зевнул тот. — Зато в аэропорту никого, и машина в хорошем состоянии.

Тёмные зоны — главная загадка минувшей войны. Даже учёные из университета Карельской автономии не понимали природы происшедших в них изменений. Ходили слухи, что не только животные, но и некоторые люди выжили там, только это были уже не люди… Так что Варламов обрадовался, когда дорога вырвалась на солнце и влилась в просторное шоссе.

— Мы сели в аэропорту Гринфилд, — сказал Сирин, глянув на поблёкший указатель. — Жалко, нет карты. Ладно, едем куда глаза глядят.

Дорога была непривычно широкой — две полосы в одну сторону и две в другую, пространство между ними заросло буйной травой. Варламов ехал медленно, жалея мотор, и указатель спидометра колебался у отметки «40». Евгений вспомнил, что это не километры, а мили. Он попытался представить время, когда по всем четырём полосам неслись разноцветные автомобили, но не смог. Казалось, шоссе всегда было пустынным, и всегда на него гневно смотрел ослепительный глаз солнца.

Местность потихоньку менялась: поля сделались ухоженными, а потом проехали домик, перед которым на странной карусели сохло бельё.

— Смотри! — оживился Сирин.

— Остановимся? — Варламову стало не по себе.

— Не стоит, — расслабился Сирин. — Доедем до какого-нибудь городка. Может, у них пиво есть. И сигаретами запастись надо. Авось долларов хватит. — Он похлопал по карману.

— Если такие ещё ходят, — хмыкнул Варламов, несколько успокоенный беззаботностью Сирина.

Городок попался скоро, но желания остановить машину у Евгения не возникло. Разбитый асфальт, обшарпанные дома, играющие на замусоренном тротуаре дети. Проехали какую-то забегаловку, где стену подпирало несколько подозрительных личностей.

— Не останавливайся! — быстро сказал Сирин, когда двое шагнули наперерез.

Варламов и сам нажал на газ. Мотор заскрежетал, и машина рванулась, оставив потрёпанную парочку в клубах пыли.

— Непрезентабельный у них вид, — задумчиво заметил Сирин. — Неужели вся Америка такая?

— В фильмах смотрится лучше, — пожал плечами Варламов, но настроение испортилось: что их ждёт?

Городок закончился, снова потянулось пустынное шоссе. Минут через двадцать впереди показался перекрёсток, а перед ним знак в форме растопыренной пятерни. Надпись под ним (естественно, на английском) гласила:

«Шоссе № 65. Только для граждан».

— Что там написано? — поинтересовался Сирин.

Варламов перевёл, и Сирин хмыкнул: