Читать книгу - "Граф божьей милостью - Александр Башибузук"

— Конечно… — любезно ответил я. — Чин гранд-адмирала в Наварре, приравнивается к чину коннетабля* во французской воинской иерархии.

коннетабль — высший воинский начальник в средневековой воинской иерархии.

— Я полностью удовлетворен, ваше сиятельство… — барон исполнил еще один кивок. — С готовностью поясню причину своего прибытия. Нам стало известно, что в бухте города Сибура укрывается корабль под названием «Виктория», под капитанством некого Яна фон Врунгеля, подлого разбойника и пирата, отмеченного во множестве преступлений против короны Франции и многих других государств. Соответственно, я прибыл сюда для задержания оного преступника и конфискации его корабля, как средства разбойного промысла, по поручению самого герцога де Бурбона, зятя его величества руа Луи одиннадцатого этого имени. Прошу вас, ваше сиятельство, высказать нам полное содействие в сием законном деле…

Де Жевр изъяснялся несколько косноязычно и натужно, было видно, что он служака до мозга костей, а не придворный вельможа. Что сразу несколько расположило меня к барону. А вот упоминание герцога де Бурбона, наоборот, вывело из себя, так как чертов Луй, подарил своему зятьку часть моих родовых владений, а именно — графство Ла-Марш и еще пару виконств.

— Насколько я понял… — сухо процедил я. — Вы прибыли с просьбой, а не требованием? Или я ошибаюсь?

Барон не растерялся.

— Это законное требование, но в форме просьбы, ваше сиятельство.

— В таком случае, с какой стати вы блокируете выход из бухты?

— Ну… — де Жевр и здесь умудрился извернуться. — Нам не предоставили лоцмана, и мы сделали стоянку на безопасных глубинах. Выходу судов мы не препятствуем, кроме оной «Виктории». Так каким будет ваше решение, ваше сиятельство?

— «Виктория», говорите… — я сделал вид, что задумался. — Ах да, вспомнил… Так вот, оное судно на данный момент принадлежит флоту Наварры. Можете сами убедиться в этом, глянув под каким флагом она стоит. Что, сами понимаете, делает невозможным его выдачу. А упомянутого капитана Яна фон Врунгеля, уже не существует.

— Как не существует? — набычился барон. — Извольте объясниться, сир!

— Я совершенно четко выразился… — невозмутимо пояснил я. — Как мы можем вам выдать человека, которого уже нет вообще? Ни в Наварре, ни где-либо.

Формально, я не соврал, псевдоним «фон Врунгель» безвозвратно исчез. К нему я решил больше никогда не возвращаться.

— Мы можем подойти к делу иным способом! — пригрозил франк.

— Ничего вы не можете, барон! — слегка повысив голос, ответил я. — Вы давно на прицеле наших бомбард и требушетов. Стоит мне отдать команду, как ваши суда будут немедленно потоплены. А посему, советую немедля освободить выход из бухты.

— Это возмутительно! — рыкнул де Жевр. — Мной будет немедленно составлен доклад его величеству!

— Не сомневаюсь, — криво улыбнулся я. — Советую добавить, что суверенное государство Наварра не потерпит ни от кого никаких угроз и принуждений. А в случае агрессии, ответит тем же!

Шевальер Аиноа просияла и гордо задрала нос. Луиджи с Клаусом пыжились как павлины, Тук с легистом откровенно скучали. Дон Оуэн презрительно посматривал на свиту барона, а сам де Жевр, гневно уставился на меня.

Я ожидал он него вспышки гнева и угроз, либо чего-то подобного, но барон меня удивил.

Он встал, отвесил поклон и совершенно спокойно сказал.

— Ваше сиятельство, я склонен предполагать, что вы мне откровенно лжете. А посему, имею честь вызвать вас на поединок!

Вслед за ним его оруженосцы дружно шагнули вперед. Что подразумевало собой их вызов своим визави с моей стороны.

Логан с де Брасье тоже оживились.

Я слегка удивился, но виду не подал. Довольно странное решение в данной ситуации. Хотя, все укладывается в рамки средневековой этики. Любой нобиль может бросить вызов другому нобилю. Теоретически, даже королю. Особых предлогов для этого не надо. Вот только шанс на то, что этот вызов будет принят, стремится к полному нолю. У королей полно вассалов, готовых принять вызов вместо своего сюзерена. И это вполне законно.

— Барон, барон… — я покачал головой. — Я отвечу на ваш вызов, но сначала хочу рассказать одно интересную притчу. Однажды, весьма умелый в воинском деле шевалье, бахвальства ради бросил вызов одному герцогу, тоже славившемуся своим владением мечом. Но вместо герцога вынужден был схватиться с его вассалами и был убил уже во втором поединке. Мораль сей притчи такова, что прежде чем вызывать кого-либо на бой, следует поразмыслить над тем, кого ты вызываешь.

Де Жевр промолчал странно улыбаясь.

— Так вот, ваша милость, — продолжил я. — Я не приму от вас вызова, по той причине, что моя честь принадлежит его величеству Франциску Наваррскому. Впрочем, не буду препятствовать вашей схватке с равными вам по положению с моей стороны.

В общем, элегантно указал барону на его место. Давно прошли времена, когда я резал всех подряд, пора бы и остепениться. Чин и титул обязывает.

— Вы не сможете отказаться от поединка, ваше сиятельство… — не переставая улыбаться, заявил франк.

— Я вам все уже сказал, барон. И не стоит больше упоминать об этом.

В ответ, де Жевр удивил меня еще раз. Барон с каменной мордой отчеканил:

— В таком случае, прошу вас, ваше сиятельство, о приватном разговоре наедине. Обязуюсь не предпринимать во время оного враждебных действий.

После короткого раздумья, я кивнул. Все вышли, оставив нас бароном наедине.

Вот честно, даже не предполагал, зачем он об этом попросил. И очень скоро удивился в третий раз. Впрочем, это не то слово, я просто охренел.

— Слушаю вас, барон.

— Вы не узнали, меня Жан? — де Жевр усмехнулся. — Что довольно странно, со своей стороны, я сразу понял, кто вы на самом деле.

«Блядь… — ругнулся я про себя. — Очередной «приветик» из прошлого бастарда. Ну и что делать? Лую совершенно незачем пока знать о том, что я на службе у Франциска. Н-да… без поединка не обойтись. Придется тебя убить барон, хотя ты мне в чем-то симпатичен…»

— Скажу сразу, я совершенно не сомневаюсь в том, что все титулы, которыми вы были представлены, на самом деле являются вашими, бастард Арманьяк, — продолжил де Жевр, невозмутимо отпив глоточек вина. — Но как? Ведь я был совершенно уверен в том, что вы уже давно мертвы.

Упорствовать было совершенно глупо.

— Меня довольно трудно убить, барон…

Де Жевр усмехнулся.

— Знаю, Жан. А ведь когда-то мы были друзьями… Нас еще называли неразлучной парочкой бастардов. Когда вашего отца убили, я скорбел по нем, как по-своему. Забегая вперед, скажу, что я принимаю вашу тайну и не собираюсь ее никому выдавать. Но… — в голосе барона проскользнули стальные нотки, — Не кажется ли вам, что теперь нам надо окончательно выяснить отношения? Дела чести не имеют срока давности.