Читать книгу - "Исправительная академия (Оболенский, том 1 и том 2) - Алекс Хай"

Тем удивительнее было видеть здоровенную надпись «ВОРЫ» на парадных дверях особняка. Выйдя из машины, мы втроем озадаченно взирали на это, с позволения сказать, художество. И ровно в этот момент в ворота въехала машина князя…

Я аж поперхнулся и уставился на побледневшего управляющего. Степан Борисович — импозантный и весьма энергичный мужчина под пятьдесят, сгорал со стыда.

— Простите великодушно, ваше сиятельство, — он едва ли не бросился в ноги князю, когда тот вышел. — Не успели отмыть… Никакие средства эту заразу не берут! Что же за краска такая?!

Лакеи снова принялись исступленно тереть несчастные двери. Тщетно. Не знаю, что там был за состав у этой краски, но кроваво-красные буквы ничто не брало. Но меня в большей степени интересовало не это, а тот факт, что надпись оставили именно на парадных дверях.

Территория усадьбы была обнесена оградой с воротами. То есть сперва нужно было пробраться внутрь, пройти через сад и затем намалевать это художество на дверях дома.

Желай я сделать заявление для всей общественности, я бы нахудожничал прямо на воротах ограды. Но этот недоделанный Покрас Лампас выбрал дверь дома. Чтобы увидели именно Оболенские и те, кто им служит.

— Это послание, — выдохнул я и обернулся к князю. — Но не горожанам, а нам. И что мы украли? И у кого?

Глава 9

Князь замотал головой.

— Нет, это нонсенс! Провокация, происки недоброжелателей, попытка очернить наш род. Мы никогда ни у кого ничего не крали.

Да ну. Род, который восходит аж к Рюриковичам — и чтобы за все это время никому не перешел дорогу? Невозможно. Нет, у Оболенских наверняка накопилось целое кладбище скелетов в шкафах всех имений. Другой вопрос — кто именно точил на нас зуб именно сейчас и чего конкретно добивался этими провокациями?

— Нам лучше пойти в дом, — вышла из прострации княгиня. Тряхнула чуть растрепанными светлыми кудрями, собралась — словно роль хозяйки дома позволяла ей держать себя в руках. А может так оно на деле и было. — Видит бог, я ужасно замерзла. Да и господа дознаватели наверняка скоро прибудут. Что бы ни происходило, это — княжеский дом, и прием гостей должен быть организован соответствующе.

Самойлов кивнул.

— Я уже связался с ними и потребовал также доставить сюда вашу управляющую.

Логично. Именно Феодора Константиновна на правах управляющей занималась кадровой политикой по слугам. Значит, ей и отвечать.

Признаюсь, мне в какой-то степени стало жаль эту дамочку. Насколько я понял, дед отзывался о ее службе исключительно положительно. Не знаю, из какого пансиона он ее вытащил, но она оказалась во дворце на своём месте. За пять лет ни единой претензии. И тут такой прокол.

А может и она была замешана?

Черт, Хруст, ты становишься параноиком. С другой стороны, сейчас удар мог прилететь откуда угодно. Так что на всякий случай подозревать стоило всех. Жаль, что у меня осталось слишком мало времени, чтобы отделить союзников от врагов.

— Разумеется, — князь взял себя в руки и жестом пригласил всех пройти в дом. — Степан Борисович, пожалуйста, распорядитесь для нас на кухне. Думаю, каждому из нас не помешает чашка кафы по-сербски. Разбудите, пожалуйста, господина Павлимира.

— Сию минуту, ваше сиятельство.

Управляющий поклонился и тут же исчез в коридорах, что вели на половину слуг. Мы же тем временем прошли на второй этаж в семейную гостиную. В Аптекарском особняке на первом этаже были помещения для приема «левых» гостей, но сейчас было уместно соблюдать приватность.

Что до Павлимира, к которому князь обращался исключительно уважительно, то с ним ситуация была интересная. Во-первых, Павлимир был самым настоящим сербом из Ниша. Во-вторых, иметь среди работников представителей братского народа нынче было очень модно. Все дело в том нынешний император Константин Николаевич был женат на Милене Югославской. А наследник престола взял в жены Даницу Черногорскую. Так что братские Балканы нынче были в большой моде. А вместе с балканскими принцессами в империю пришли и южная мода, и кухня, и быт.

Так и появился в княжеском доме повар Павлимир. Жаль только, что из-за постоянного соблюдения постов наш сербский повар редко «отрывался» на приготовлении мяса. Говорили, у него оно получалось просто изумительно, но я еще не застал.

И, кроме того, такого божественного кофе, какой варил господин Павлимир, я больше не пробовал нигде и никогда. Здесь он назывался кафой по-сербски в угоду моде, а в моем родном мире это был кофе по-восточному.

И вот от чашки этой крепкой кафы я бы сейчас не отказался. С бутербродом. А лучше с тремя. Черный бородинский хлеб, масла от души, туда колбасы или мяса и здоровенный кусман сыра сверху… А, черт, пост. Рай для веганов какой-то, ей богу.

— Прежде чем сюда прибудут дознаватели, у меня будет к вам просьба, Валерий Карлович, — обратился князь, когда мы расселись в небольшой уютной комнате. — Я хочу, чтобы вы как можно скорее отправили Владимира на это ваше задание.

Мы с Лешей непонимающе переглянулись.

— Позвольте, но мне думается, что сейчас, наоборот, самое правильное — оставаться с семьей, — возмутился я. — Отец, вы же видите: нас тероризируют. И те, кто это делает, решили воспользоваться нашей слабостью после кончины деда. Нет, исключено. Наоборот, я вынужден просить Валерия Карловича отсрочить мой отъезд в Извару.

Брат кивнул.

— Поддерживаю. Сила нашей семьи в нашей сплоченности. Мы можем доверять только себе.

На всякий случай я взглянул на княгиню. Она была дамой в некоторой степени экзальтированной и отрешенной от мира, но у нее было влияние на отца. Князь любил жену — и это было заметно. Чем-то он мне напоминал покойного императора Николая Второго: преданный и любящий семьянин, но никакущий правитель.

Княгиня ничего не сказала. Лишь слегка кивнула отцу, предлагая тому объясниться.

— Да простят меня все присутствующие за столь грубую формулировку, но я более не хочу держать все яйца в одной корзине, — сказа князь. — Сегодняшний инцидент показал, насколько мы уязвимы. И наша хваленая сплоченность не очень-то и помогла. Лишь везение уберегло всех нас от истинной трагедии. Поэтому я намерен разделить своих наследников. Разделить и удалить обоих из Петербурга.

Алексей ошарашенно пялился на князя.

— Отец, как это понимать? — он аж вскочил с дивана. — Ладно Володя — он имеет договоренности с государевыми людьми. Но меня-то зачем удалять? Я с пятнадцати лет тебе помогаю…

— Именно поэтому, — ответил новый князь.

Внезапно от него повеяло таким холодом, что Леша даже отшатнулся. Отец всего за секунду