Читать книгу - "Беглец. Второй пояс - Михаил Игнатов"

Не сомневаюсь, впрочем, что попади луч точно в меня, то моя техника духовного ранга, какой бы невероятной и могучей она ни была, не выдержит. Тем более что я могу использовать лишь земную её часть. Я не видел в обращении сектанта ни следа второго круга, круга стихий. Но мощь его удара поражала. Он готовил его не меньше десяти вдохов. Как его меридианы выдерживают такой объём силы?

И даже это не важно сейчас. Ещё два-три подобных удара, и он целиком снесёт всю вершину стены, на которой стоит мой отряд. Я быстро огляделся. Ни справа, ни слева дальше не заметил ничего похожего на наши разрушения. Какого дарса он выбрал именно это место? Что-то я сомневаюсь, что разрушенную стену по-прежнему будет прикрывать формация. Хотя если эта защита создана флагами, которые вмурованы в стену лишь кое-где, то ничего он не добьётся. Если только этот флаг не точно у нас под ногами.

Может, он даже знает, куда метить?

Ещё раз выругавшись, я рванул Гавала в сторону, открывая себе путь. И ушёл Рывком вниз, точно к врагу, раньше, чем в голове созрело решение. Всё сыграло против сектанта. И то, что вокруг него было свободно, и то, что он наполнял энергией свою технику, и то, что я даже не успел обдумать мелькнувшую в голове тень мысли. О его убийстве.

Сектант опустил взгляд, захрипел, ухватившись истекающими силой пальцами за клинок Верного. Я тут же перехватил меч другой рукой, использовал через неё Крушитель. Сектант вздрогнул, закрыл глаза и печати Указов над его головой исчезли. Он умер, не выдержав двух оружейных техник в средоточие, но его пальцы намертво зажали лезвие моего меча. Я рванул его на себя, изрезанные пальцы мертвеца скользнули по стали, неохотно разжались.

Но убраться назад я не успел.

Не знаю, кем был этот мёртвый сектант, но толпящиеся вокруг набросились на меня с такой яростью, с какой стражники Агоста Тамим не бились за своего господина у выхода с Поля Битвы. И их можно понять. Указы над их головами буквально горели.

Смерть!

Слабаки упали, разом уменьшив число моих врагов вдвое.

Им бы чуть больше выучки, хотя бы половину от той слаженности, с какой сражались Мечи, и они бы меня смели. Я крутился на месте, используя всё, чем обладал и кляня про себя то, как не вовремя я остался без Пронзателя.

Меч – не моё!

Отбить, отбить, отбить. Рассечь чужую технику, встретить чужую сталь своей, вскрыть горло шагнувшего слишком близко, отбить, рассечь бедро замершему во льду моих Оков, смести целый рой летящих в лицо чёрных игл, принять Духовной Защитой красный диск.

Когда-то давно я уже бился против сектантов. На испытании Стражей. Тогда они были равны или чуть слабей меня, их было немного, но они легко убили меня, пусть и только в испытании. Сейчас они все были не слабей восьмой звезды Воина, и их оказалось во много раз больше, но при этом ни один из них не сумел меня даже ранить. А всё потому, что в испытании я сжимал в руках простую, бесполезную для меня сталь, а здесь и сейчас Верный, с наложенным на него начертанием Сосуда Духа, а значит, каждый мой удар разрушал чужие техники, превращал их в крошево.

Когда-то давно Виликор сказала, что меч действительно не моё, но не более. Она пообещала, что с ним я буду ничуть не хуже любого из нашего класса. Кроме неё. И действительно научила меня скользить сквозь бурю техник, которыми тебя осыпают. С тех пор я и сам далеко шагнул по этому пути. И даже то, что в руках было не копьё, а меч, не помогло сектантам.

И не могло помочь, чем дальше, чем больше их становилось вокруг меня, тем больше они мешали друг другу: не давали ударить, сталкивались в техниках передвижения, попадали техниками в спину товарищей. И падали под техниками, что сыпались на них от моих людей.

Пять вдохов, десять вдохов.

Смерть!

В стороны рвануло жёлтое сияние.

Вокруг меня уже лежал целый вал трупов. И сектанты дрогнули, замерли, отхлынули назад, забрасывая меня техниками издалека, заметив наконец моих людей, что убивали их в спину. Но те лишь рванули им навстречу, наконец не боясь задеть меня. И хорошо, что не влезли под удар моего Указа.

Три вдоха и вокруг не осталось ни одного живого сектанта.

Зотар выкрикнул:

– Брат, на стену!

Помедлив, я огляделся. В армии сектантов мы вырубили что-то вроде проплешины. На сотню шагов в стороны не уцелело ни одного, а те, что стояли дальше, не торопились нападать, лишь медленно приближались, готовясь обрушить на нас вал техник. И всё же я приказал:

– Соберите трофеи.

Теперь у меня целый отряд, который нужно одевать, кормить и вооружать. А ещё им бы не мешало сменить техники и броню. И на всё это нужны деньги, которые обещал глава города Нараш. Я и сам принялся ворочать тела, ища того первого сектанта, ради которого и спрыгнул со стены. Нашёл. Рассёк Верным шнурок его амулетов, кисета, отбросил в сторону.

На миг, за полвдоха до того, как Рывком вернуться на стену, я запоздало засомневался, что вообще сможем это сделать, а не влепимся в защитную формацию. Но медитация не вспыхнула жаром, сообщая, что я сейчас врежусь. Да и сияющая пелена нас пропустила. Выходило, что она как-то отличала нас от сектантов. Для меня таким отличием были Указы, а для этой формации? Возможно, ответ знал только создатель или мастер формаций.

Оказавшись на стене, швырнул кисет сектанта появившемуся рядом Гавалу:

– Выдели человека, который будет заниматься всей добычей. Этот, как его, Орнаф?

Самое главное, Флаг Сотни Убийств из кисета я уже достал. Остальное пусть разбирают другие. Мне же пора заняться медитацией. И так мы вместо того, чтобы восстанавливаться, лишь тратили силы в сражении.

Восстановить всё до момента погасания формации я, конечно, не успел. Впрочем, и она погасла не окончательно, по-прежнему осталась заметна лёгкой дымкой над головами. Но что она делает, сразу стало понятно. Ни один сектант больше не мог проскочить техникой передвижения над нашими головами. Оглянувшись на несколько вдохов, оглядев город, где в десятке мест поднимался к небу чадный дым, я лишь покачал головой. Поздновато. Нужно было защитить жителей раньше. Теперь полусотни Воинов с парой Мастеров хватит, чтобы вырезать всех тех, кого мы спасали с полей. Остаётся надеяться, что в городе оставили хотя бы несколько десятков стражи.

Радовало то, что теперь формация зажигалась в полную силу каждые тысячу вдохов, давая нам, защитникам города время на отдых.

Но вот сражаться на стене стало ещё сложней. Вроде и места теперь больше, соседи хоть и снова стояли с обеих сторон, но их стало меньше, на стене свободней. И теперь можно было уходить в сторону, не принимая на грудь всё, что обрушивали на нас сектанты. Беда в том, что теперь едва ли не половина стены под нашими ногами оказалась разрушена. Стоять приходилось на неверной, осыпающейся кромке, на каменном крошеве, по которому скользили ноги и которое отказывалось держать Опору.