Читать книгу - "Северное Сияние. Том 2 - Сергей Извольский"

– Применительно к адептам Огненной стихии, определение будет звучать следующим образом: Сила одаренного – это сила мысли, умение контроля и концентрации. Это уровень его умения в обуздании потока энергии при создании конструктов, а также способность повелевать ими.

После этой фразы меня как холодной водой окатило. Потому что определение силы одаренного огненной стихий точь-в-точь повторяло определение силы одержимого, осваивающего владение темными искусствами. Хотя нет, не совсем слово в слово. Потому что определение силы одержимого включало в себя еще дополнение о том, что владеющий темными искусствами должен уметь повелевать созданными конструктами с помощью заклинаний. И звучало как: Сила одаренного – это сила мысли, умение контроля и концентрации. Это уровень его умения в обуздании потока энергии при создании конструктов, а также способность повелевать ими с помощью заклинаний. Дьявол, как известно, кроется в деталях – и последние два слова многое меняли.

«Вот это поворот» – подсказал мне внутренний голос.

И вдруг появилось подозрение, что все же владеющий стихийной силой Огня черноглазый полковник и будет нашим навигатором, пусть он даже темными искусствами не владеет. Очень уж все складывается, да и говорит он – я только сейчас это понял, слово в слово как фон Колер на одной из наших лекций. Специально, или они по одним и тем же наставлениям к лекциям готовятся?

– Все базовые конструкты школ элементарной магии, – продолжал между тем Николаев, – да и некоторые конструкты школ универсальных – такие как Молния, являются энергетическим зеркалом обычных природных явления. В отличие от базовых конструктов школы Огня. Да, на слуху всем вам известный Огненный шар, но… кто знает принцип действия базового конструкта Огненного шара?

Никто не знал, что полковника ничуть не удивило. Впервые он отошел к стойке на трибуне и активировал что-то в управленческом меню. Сразу после большинство присутствующих гимназистов оказалось подсвечено красным.

– Вы все сейчас получили уровень допуска к необходимым ученым материалам, а также разделение на группы по четыре человек. К четвергу от каждой группы жду классификации ранговых конструктов, используемых владеющими стихийной силой Огня в сравнении с использующимися на поле боя боеприпасами. Можете быть свободны, – едва поднял уголок губ, демонстрируя вежливую улыбку, Николаев.

О том, что ждет вопросов, полковник не сказал. И никто из уходящих ни одного вопроса не задал, хотя – как я заметил, желали этого многие. Но почему-то к этому на первый взгляд простому полковнику, не могущим даже похвастаться титулом, явно особое отношение.

Когда большая часть гимназистов покинула помещение, и вновь перемигнулись огни активированной защиты от чужого внимания, Николаев обернулся к нам и поднял руку. Сразу после этого его кисть оказалась объята языками пламени, а глаза загорелись оранжевым сиянием.

– Огонь, как таковой, при кратковременном контакте не является опасным элементом. Конструкты первого ранга из любой элементарной и большинства универсальных школ относится к категории простых, но несмотря на это смертельно опасны – без дополнительных изменений ледяная стрела, шипы во всех вариациях, смерч, порыв, молния, сотрясение, прилив и прочие базовые конструкты обладают убийственным эффектом. От простого Огня, при кратком контакте, может защитить даже человеческая кожа – любой из вас может провести руку над языками обычного пламени, и не получить даже ожога.

После этих слов полковник стряхнул с руки сформированный огненный шар, который беззвучно ударился в пол и мазнув языками пламени, испарился. Увиденное оказалось для меня неожиданностью – потому что все виденные мною применения файерболов всегда заканчивались серьезными разрушениями.

– Обычным огнем… – продолжил полковник, и сформировал еще один огненный шар. Поискав глазами цель, он запустил клубок огня в стойку трибуны – прилетевший сгусток лизнул языками пламени дерево, и исчез в воздухе.

– …при кратковременно контакте не получился даже поджечь большинство предметов, за исключением легковоспламеняющихся. Оттого, для достижения поражающего эффекта, все базовые конструкты огненной стихии относятся в категории сложных.

Коротко глянув на макеты снарядов и ракет, я начал понимать к чему ведет лектор. И не ошибся.

– Для создания действенного конструкта Школы Огня необходимо генерировать и собрать необходимое количество плазмы, сжатием достичь высокой плотности и после заключить ее в стабильную силовую оболочку – для того, чтобы плазма не рассеялась в воздухе, но при этом высвободилась при ударе.

Коротко переглядываясь с макетов снарядов на полковника, я все более полно начинал понимать, вернее догадываться, о чем идет речь. Он, выждав короткую паузу – судя по всему догадываться о подноготной лекции стал не только я один, продолжил:

– Любой конструкт Школы Огня выглядит для стороннего наблюдателя одинаково – обычный огненный шар. Но за языками пламени скрываются конструкты совершенно разной формы, – показал широким жестом на стенд с макетами снарядов полковник. – Ваши коллеги в течении трех дней должны будут изучить и каталогизировать информацию о всех базовых конструктах Огня, а также изучить их принцип действия, сходный с используемыми вооруженными силами армий цивилизованных стран боеприпасами. У вас всех допуск уровнем выше, и каждый из вас получит уже готовые данные о базовых конструктах и их соответствиям принципам действия и поражающей мощности состоящих на вооружении боеприпасов.

После этих слов полковник поднял руку и показательно медленно начал формировать конструкт. Затаив дыхание, я смотрел как из пылающего марева формируется оболочка и начинка, формой повторяющая бронебойный снаряд, рядом со стендом с которым сейчас находился Николаев. И только после того, как конструкт был полностью сформирован, его закрыли языки пламени, скрывая форму и начинку огненного шара.

Взмахнув рукой, полковник отправил конструкт на другую сторону зала. Стремительный, едва заметный глазу полет огненной кометы, вспышка, удар, и макет с листом пробитой танковой брони улетел к дальней стене. Сразу же сработали системы пожаротушения, залив угол арены белесой пеной, загудела вентиляция.

– Теперь же, – обернулся к нам полковник, – после всей вводной части, я жду от вас неочевидный вопрос или комментарии, к которым подводил проведенной демонстрацией сравнения конструктов и боеприпасов.

Последовала небольшая паузу, после чего полковник покачал головой.

– Не дождусь, – совершенно не расстроился он, из чего я заключил, что вопрос действительно не был очевидным.

– Что есть война? – спросил вдруг полковник. – Надежда Геннадиевна?

Наденька вновь вскочила рывком (странно, в общении с фон Колером или Андре я от нее такой прыти не видел), но лишь беззвучно открыла рот, не в силах сформулировать тысячи слов – потому как определение войне можно дать совершенно разными способами.

– Что есть война по фон Кляузевицу, Надежда Геннадиевна, – вновь едва улыбнувшись, на краткий миг демонстрируя эмоции сквозь холодную маску отстраненности, поинтересовался полковник.