Читать книгу - "Нить надежды - Яна Завацкая"

И я не знала, о чем говорить с Кари.

Я уже рассказала ей об Аудранской операции. Но Кари восприняла мой рассказ как-то странно, как воспринимают фантастические истории — мол, мели, Емеля… Мне показалось, что это ей просто не интересно. Но скорее всего, не укладывалось в голове — как это, обыкновенная Синь, такая же, как все мы (даже слабее — потому как сирота) и поднялась до таких высот. Вот про Мику ей все было понятно.

Словом, об операции мы почти не говорили. О моей жизни — тоже, вскользь. Я попыталась расспросить ее о жизни.

— Ну что ты на работе-то делаешь?

— Что на работе делают? Работаю, — ответила Кари.

— Вкусно очень, — я положила в рот очередную порцию рисового санкира, — готовить ты здорово научилась.

— Да, все говорят, что я неплохо готовлю, — оживилась Кари. Мы немного поговорили об этом. Сирн тем временем стала безобразничать, хлопать ручкой по рисовой смеси, распределяя санкир по столу. «Прекрати», Кари спустила девочку с рук, та побежала куда-то по своим делам.

Мужчины в комнате обсуждали что-то свое, пили пиво. Я бы тоже не отказалась от бокальчика, хотя мне и нельзя сейчас. Муж Кари вошел в кухню.

— Кари, не скажешь, где у нас диск с «Ингароном»? — обратился он к жене, — хочу показать Энди.

— Мы уже смотрели этот фильм, — заметила я.

— Нет, у меня там первый вариант, — объяснил Ринн. Кари пожала плечами, как мне показалось — раздраженно.

— Слушай, почему я должна знать, куда ты вечно засовываешь свои диски? Не знаю, посмотри в спальне в ящике.

— Угу, — Ринн вышел. У меня остался нехороший осадок от всего этого. Нет, понятно, что отношения у них такие… не плохие, нет. Просто они так привыкли друг с другом разговаривать. И уж обвинять Кари я не хочу… ей тяжело. Конечно, тяжело! Да, программирование — это не сбор сэнтака на плантации, но работать по 10 часов в день, а потом еще детей укладывать — это все равно не принадлежать себе. Ведь не так уж интересна ей эта работа.

— Кари, а тебе нравится твоя работа?

— Да ты знаешь, платят неплохо. Я уже начальник отдела, так что… Карьера тоже светит, как видишь. В общем, сейчас трудно найти что-то лучше, отношения в коллективе тоже неплохие.

— Ну да, но я о другом — просто программировать тебе нравится?

— В принципе, да, конечно.

— Но ты же устаешь?

— Ну Синь, ты смешная какая-то… это же работа! Мы должны на что-то жить. Не у всех же мужья так зарабатывают, как у тебя.

— Кари, — я слегка обиделась, — я вышла замуж всего три месяца назад.

— Ну все равно… у тебя вся жизнь другая. Особые обстоятельства…

Я растерялась. Потом уже я подумала, что Кари неправа — конечно, у меня другая жизнь, но по-хорошему, если бы я плыла по течению, мне было бы сейчас куда как хреновее, чем Кари. А в тот момент как-то растерялась. Может, и правда… Кари со мной разговаривала так снисходительно, мол, жизни я не знаю, не понимаю элементарных вещей. Вот она знает жизнь… и так далее.

Я постаралась больше не заговаривать на эту тему. Мы потрепались о детях Кари, об их болячках — у старшего был нейродермит, о психологических проблемах ее мужа, о том, как я решилась замуж за Даргела… Вместе с мужчинами посмотрели фильм, потом погуляли.

Но с тех пор у меня почему-то нет желания общаться с Кари. Это нехорошо. Я знаю, что должна ей позвонить… но не хочется.

Приняв душ и одевшись, я позвала Бету, и мы вышли из комнаты. Спустились по лестнице, и у черного входа я выпустила пантеру погулять в сад.

У Тулайн, моей обожаемой свекрови, было два приступа возмущения по поводу Беты. Первый — как можно вообще пускать в дом такую тварь, даже не собаку, а такой кошмар, ей нужно построить будку и держать на цепи.

Это мы преодолели. Но едва я забеременела, начался второй приступ. На тему — зверюга рядом с беременной женщиной, а потом и с ребенком — это опасно и негигиенично. Токсоплазмоз, аллергия, глисты, грязь, бла-бла-бла…

Ладно. С обратной стороны Бета и сама умеет открывать дверь. Ну а я пока пойду позавтракаю.

Тулайн, разумеется, возилась на кухне, отчищала плиту. Все драит и драит, скоро дырку протрет. Это несмотря на то, что Лики вчера навела полную чистоту. Но Тулайн же всегда найдет, чем заняться. У нас вся гостиная завалена шитьем, вязанием, гигантскими полотнами с художественной вышивкой. И драить мамаша любит — то и дело моет, чистит что-нибудь. Хозяйственная. А чем ей еще заняться?

— Доброе утро, мама, — я широко улыбнулась. Тулайн повернулась и ответила с некоторым вызовом.

— Доброе утро.

Я выдержала ее взгляд в очередной раз. Открыла холодильник, достала ветчину, масло, сыр. Яйцо бы еще сварить, но не обязательно. Плита занята! Я включила шейкер, заправив его необходимыми компонентами. По поводу этого шейкера, как и по поводу остальных, недавно появившихся в доме кухонных агрегатов, тоже было ворчание. А что, мол, нельзя коктейли сбивать венчиком?

Фиг. Я наделала себе бутербродов, молочный коктейль, положила печенья, которое Тулайн жертвенно пекла вчера поздно вечером. Взяла полоску сегодняшнего «Курьера». Люблю газеты за завтраком читать. Тулайн самоотверженно и громко скребла плиту. Наверное, хотела намекнуть, что в то время, как некоторые тут прохлаждаются, другие пашут по хозяйству (она это и вслух говорила не раз). Интересно, почему эта курица так меня нервирует? Может, все-таки настоять на переезде?

Энди не хочет. Вроде, мама одна, вроде, дом такой большой, а продавать жалко. Курица тоже никуда не хочет переезжать. Это мой дом, и я в нем собираюсь жить, типа.

Энди-то хорошо… он свою мамашу не так уж часто видит. И потом, она в нем души не чает. И у нее вполне определенные представления по поводу мужских и женских обязанностей, и я этим представлениям совершенно не соответствую.

— Ричи говорила, у ее снохи коляска осталась, почти новая, — забормотала Тулайн, — всего за 30 золиков отдадут.

Я подняла глаза от сегодняшних новостей.

— Мам, вы не беспокойтесь о коляске. И вообще о вещах. Я буду все заказывать в «Ренаго». Чтобы был единый дизайн, и вообще там все очень функционально, удобно.

Свекровь даже вздрогнула.

— Ну и зачем маленькому ребенку шикарные вещи? Не все равно, куда ссать? — раздраженно спросила она.

— Ему, может, и все равно, а мне нет, — ответила я. И попробовала сосредоточиться на статье о волнениях в Зейне. Но Тулайн не могла удержаться.

— «Ренаго»… я себе-то там никогда вещи не покупаю. Ты разоришь мужа!

— Ну что вы, — удивилась я, — мы живем по средствам. Я контролирую наши расходы. Не будет хватать — я заработаю еще. И потом, ведь это наши деньги, а не ваши, правильно?

— Вот когда будешь зарабатывать, тогда и контролируй, и сори деньгами, как хочешь, — буркнула свекровь.