Читать книгу - "Правила игры - Элизабет Зухер Мун"

— Не знаю, сэр. Но сегодня ночью была сделана подстраховка, снята копия всех файлов, она хранится в базе данных, до которой ей не докопаться. А по следу ее пластинки мы сможем доказать, что она что-то изменила, и указать, в каком именно файле.

— Это очень серьезные обвинения, капитан Эсковар, — проговорил адмирал Хорнан. — Мне казалось, что лейтенант Ферради замечательный офицер. — Он посмотрел на Барина с подозрением и неприязнью. Барин помнил, что говорила ему бабушка.

— Адмирал прав, обвинения очень серьезные. Поэтому я и пришел с ними к вам, а не стал сам разбираться с лейтенантом Ферради. Учитывая обстоятельства дела, как политические, так и военные, я предпочел, чтобы вы с самого начала были в курсе…

— Уже не с начала, все расследование вы провели без моего ведома…

— Мы только убедились в том, что начальные подозрения оправданы, сэр. Расследование не закончено…

— Что ж, давайте выслушаем ее…

Хорнан нажал на кнопку переговорного устройства:

— Лейтенант Ферради, зайдите ко мне, пожалуйста.

— Так точно, адмирал. Принести результаты поиска, о котором просил меня адмирал?

— Нет, не сейчас, лейтенант.

Хорнан покраснел. Барин искоса взглянул на Эсковара и понял, что у капитана возникли те же подозрения, что и у него. Неужели и Хорнан замешан в этом деле?

Через несколько минут Касия Ферради, улыбаясь, вошла в кабинет адмирала. Сначала она, казалось, обрадовалась при виде Барина, но, когда никто из присутствующих не улыбнулся ей в ответ, как-то помрачнела.

— Слушаю вас, адмирал.

— Касия, лейтенант… эти офицеры выдвинули серьезные обвинения в ваш адрес. Я хотел бы услышать, что вы скажете по этому поводу.

— Обвинения? В мой адрес?

Барин заметил что-то похожее на панику в ее взгляде, но это длилось лишь секунду, потом она снова была спокойна, как всегда.

— В чем же меня обвиняют? — Она посмотрела на Барина. — Неужели я потревожила бедного энсина Серрано? Я вовсе не хотела…

Хорнан откашлялся.

— Нет, лейтенант. Я должен задать вам вопрос. Скажите, вы пытались проникнуть в файлы Флота, к которым у вас нет доступа?

— Конечно нет, — ответила Ферради. — Я только лишь выполняла приказы начальства.

— А значит, ваши действия уже нельзя назвать незаконными. Вы уверены в своих словах, лейтенант?

— Да, адмирал, — ответила Ферради.

Барин заметил, что жилка на шее Касии стала пульсировать быстрее обычного.

— Вы когда-нибудь меняли какие-либо данные в персональных файлах Флота?

— Вы имеете в виду, просматривала ли я персональные документы, работала ли с ними? Нет, сэр.

— А базы данных? Вы никогда не пробовали нелегально подключиться к какой-либо базе данных и внести изменения в файлы?

— Нет, я только выполняла приказы, адмирал. Но жилка билась еще сильнее.

— Значит, если я скажу, что вас обвиняют в том, что вы незаконно подключились к файлам военного трибунала по делу мятежа на «Деспайте» и изменили некоторые данные в файле допроса лейтенанта Эсмей Суизы, вы будете это отрицать?

— Конечно, адмирал. — Внезапно Ферради покраснела. — Я категорически отрицаю свою вину. К тому же мне известен источник обвинений.

Она резко повернулась к Барину.

— Адмирал, энсин Серрано мстит мне. Он считал, что его имя дает ему право… на разные вольности. Мне пришлось проявить твердость характера, но он знает, что я могла бы обвинить его в домогательстве. Наверное, он специально сфабриковал это обвинение, чтобы отыграться…

Барин чуть было не вскочил на ноги, но поймал на себе спокойный взгляд Эсковара. Адмирал Хорнан кивнул ему и вопросительно взглянул на Эсковара.

— Ну что, капитан? Мне кажется, что глупое поведение горячего молодого человека из высокопоставленного семейства больше походит на правду, чем те обвинения, которые вы предъявили лейтенанту Ферради…

— Адмирал, несмотря на все мое уважение к вам, я настаиваю на том, что лейтенант Ферради виновна. Она сама преследовала энсина Серрано. Это известно мне, это знают все на корабле. Во всех предыдущих отчетах о службе лейтенанта Ферради вы найдете аналогичные отзывы о ее поведении, и не случайно она так медленно продвигается по службе.

— Это неправда! — выкрикнула Ферради. Лицо у нее пошло пятнами.

— Я понимаю, что сексуальная распущенность не может служить доводом для дисциплинарного взыскания, пока не начинает идти вразрез с интересами Флота. Но то, что она незаконно манипулировала секретными данными, изменяя файлы, а также распространяла ложные сведения о других офицерах Флота, в том числе и об энсине Серрано, уже вполне серьезный повод для такого взыскания.

— А у вас есть доказательства? — спросил Хорнан.

Барин наблюдал за Ферради. Она теперь побледнела. Барин уже жалел ее, ведь Хорнан переметнулся на другую сторону и готов был предать ее, чтобы обелить себя.

— Да. Нелегальное манипулирование файлами задокументировано с помощью меченой информационной пластинки, которой пользовалась лейтенант Ферради. Кроме того, у нас есть и видеозапись, на которой лейтенант Ферради пользуется этой пластинкой в тот самый момент, когда были произведены манипуляции с файлами и изменение данных.

Ферради начала было протестовать, но адмирал даже не повернулся к ней.

— И насколько подробны ваши данные?

— Очень подробны, сэр. Они включают и пароли, которыми пользовалась лейтенант Ферради для доступа к секретным файлам и, наверное, для подделки приказов на ввод изменений.

Теперь Хорнан взглянул на Ферради, но таким взглядом, что Барину действительно стало ее жаль.

— Я должен удостовериться в этом, — бесстрастным тоном произнес адмирал. — Но вы говорите, что доказательств у вас предостаточно…

— Да, адмирал.

—Значит, против лейтенанта Ферради действительно выдвинуты серьезные обвинения. Лейтенант, дайте мне, пожалуйста, вашу информационную пластинку.

Ферради медленно вытащила пластинку и положила ее на стол Хорнана.

— А где тот отчет, над которым вы работали, лейтенант?

— На моем столе. Но адмирал знает, о ком…

— Считайте, что вы под домашним арестом, лейтенант. Попрошу вас ни с кем не разговаривать, кроме офицера, который будет уполномочен провести расследование.

— Но, адмирал, это заговор… это…

— Можете идти, лейтенант.

Она повернулась и вышла из кабинета. Барин содрогнулся, когда она проходила мимо. Да, Касия ему не нравилась, он презирал ее за клевету в адрес Эсмей. Преуспей она больше, он бы, наверное, стал ее даже ненавидеть. Но он бы никому не пожелал того, что сейчас должна испытывать она.