Читать книгу - "Заповедник - Андрей Егоров"

– Неестественно то, что они держат корм в машинном отделении, – нахмурился Кияшов. – Не нравится мне это. Что-то тут не так.

– В этом как раз нет ничего необычного, – заметила принцесса. – Пища ретлианцев малокалорийна, едят они часто и помногу. И везде, где держат постоянную вахту, имеются значительные запасы корма. Так, во всяком случае, говорят наши военные учебники. Это еще счастье, что они часто жрут. Иначе давно завоевали бы нашу планету – с такой-то численностью. Их сдерживает только подвоз фуража…

Люди на мгновение задумались о превратностях военной удачи и закономерностях ведения боевых действий.

– Что будем делать? – прервал паузу Кияшов. – Я за то, чтобы напасть на них и всех перебить. Или обратить в бегство. В конце концов, это ведь не военные! А гражданские. Значит, мы с ними без труда справимся.

– Лучше пойти обратно и где-нибудь спрятаться, – предложил Сумароков. – А там мы пересидим…

– Что мы там пересидим? – накинулся на него старпом. – Молчи лучше, трусливая душонка, пока я тебя из штанов не вытряхнул и не дал пинка под зад!

– Сколько их? – поинтересовался Антон у принцессы.

– Ретлианцев четверо, но справимся ли мы с ними? – Има Галут задумчиво поглядела на Кияшова. Старпом расправил плечи и выпятил грудь.

– Я готов! – объявил Евграф Кондратьевич. – Буду драться с ними до последней капли крови!

– До последней не надо, – заметил Михаил Соломонович, – лучше бы вообще обойтись без кровопролития.

– Чтобы их нейтрализовать, бейте под шишку, – распорядилась принцесса, – там у ретлианцев нервный узел. Некоторое время от боли они даже не смогут двигаться.

– Ты можешь быть очень жестокой, – заметила Инна.

– Если речь идет о врагах моего народа, то да, – подтвердила има Галут. – Я пойду первой, а вы сразу за мной…

– Но… – начал было возражать Кияшов, но принцесса остановила его жестом.

– Я пойду первой! – повторила она.

– А я вообще не пойду! – заявил Яловега. – Что мне, делать больше нечего? Они со мной обращались хорошо. Только исщипали всего, как дохлую курицу, но это я, пожалуй, смогу пережить. Зла я на них не держу.

– Ты же только что клялся, что мечтаешь вернуться на Землю, – подозрительно сощурился Кияшов.

– Мечтаю… Но подставлять здесь голову под их монтировки и гаечные ключи… И вообще, это мои коллеги, Кияшов, механики… Не могу я на них напасть. Собратья по цеху!

– Да что ты несешь? Совсем ополоумел, – поморщился Евграф Кондратьевич. – Если так, тебе Долакорнов должен быть ближе брата родного. Он мало того, что механик, так еще и человек и на корабле с тобой на одном служил…

– Так и есть, – нагло заявил Яловега. – Я к нему со всей душой. Только он меня не слишком-то любит. Потому что сволочь неблагодарная. Не ценит доброты. Нет, не буду я с ретлианцами драться.

– Струсил ты просто! – Кияшов смерил Яловегу презрительным взглядом. – Нашел себе собратьев тоже! Может, ты, как и они, болотной жижицей подкрепишься?

– А что, не так уж и плохо, – заметил Яловега. – Вон луксы с Глюка-11 собственное дерьмо жрут! С большим аппетитом, между прочим!

– Кирилл Янушевич, не могли бы вы не упоминать при дамах луксов, – попросил Михаил Соломонович. – У меня нет предубеждения ни перед одной из инопланетных рас, но все же будет лучше, если про луксов мы на время забудем. Вы же знаете, что они еще делают…

– Вы про их сексуальные игрища… Ну ладно, как скажете. – Яловега пожал плечами. – А говорил, что все, что естественно, не может быть отвратительным…

– Не может, – подтвердил доктор Химель, – но это не значит, что мы должны вспоминать при дамах об обрядах спаривания и пожирания себе подобных!

– Вперед! – басовито рыкнула има Галут, которой, видимо, надоела перепалка землян. Она вытянула хвост вдоль тела и ринулась в машинное отделение. Первый ретлианец даже не успел понять, какая неприятность с ним приключилась. Кулак принцессы врезался ему точно под шишку, и он рухнул, беспорядочно разметав по полу лапы. Конечности его конвульсивно содрогались. Има Галут, еще не завершив одного движения, взмахнула упругим хвостом, оплела им шишку другого противника. Ретлианец рванулся к ней, но принцесса усилила хватку. Враг судорожно дернулся и тоже осел на пол, не переставая махать конечностями. Впрочем, движения эти были рефлекторными, слабыми и не могли никому причинить вреда.

– А-а-а!!! – закричал Кияшов. – Спецназ в действии! Я тебе подмогну, моя имочка!

Ворвавшись в машинное отделение, он схватил первый попавшийся в руки предмет – увесистую металлическую лопатку для перемешивания корма – и врезал ею, целясь в шишку ретлианца, который к тому времени успел также вооружиться каким-то инструментом. Кияшов промахнулся. И противник, вместо того чтобы растянуться на полу, пришел в ярость. Началась беспорядочная схватка, во время которой старпом и ретлианец обменивались сильными ударами. В конце концов Евграфу Кондратьевичу удалось дотянуться до шишки, враг закрутился на месте и, съежившись, как медуза, осел, сложив лапы. Кияшов, тяжело дыша, стер пот со лба и застонал. Два-три удара увесистой кистью непонятного назначения оказались весьма болезненными.

– У, гад бесхвостый, совсем руку отсушил, – прокомментировал старпом, массируя плечо.

Четвертый ретлианец отступил в угол, разглядывая ауреалианскую принцессу и приближающихся к нему землян во все четыре глаза. В трех руках его были штуковины, весьма напоминающие разводные гаечные ключи. Понять, что именно он чувствует, было, конечно, невозможно, но, судя по тому, что в бой он бросаться не спешил, внезапно появившиеся из темного коридора враги вызывали у него ужас.

Има Галут замерла в трех метрах от ретлианца, прикидывая, как подступиться к многорукому, приготовившемуся к обороне противнику. Кияшов занял позицию рядом с ней, задумчиво поглядев на лопатку, которая была намного короче каждого из «разводных ключей», зажатых в лапах ретлианца. Делакорнов нерешительно переминался с ноги на ногу. И друзьям помочь надо, и лезть под «разводной ключ» совсем не хочется. Да и не по душе ему было нападать на загнанного в угол ретлианца. Химель и Инна испуганно жались к стенке. Сумароков и Яловега даже входить в помещение машинного отделения не стали, посчитав, что в коридоре будет безопаснее.

– Трусы! В атаку! – подбодрил себя и остальных Кияшов. – Он же всего один остался!

– Один? – поинтересовался из-за угла Коля. Его, видимо, сильно волновали события в машинном отделении, но преодолеть свою трусость и показаться он не мог.

– Ага. Один. Как загнанная в угол крыса, – раздался скептический голос Яловеги. – Вишь ведь – сами справиться не могут, нас зовут. Потому как загнанные в угол крысы самые опасные! Не, нас под удар не поставишь.

Бледная физиономия Сумарокова показалась из-за поворота. По лицу юноши разливалась мертвенная бледность. И причиной появления Коли была, наверное, не храбрость, а то, что оставаться в коридоре с полусумасшедшим Яловегой тоже было нерадостно. Лучше уж вместе со всеми!