Читать книгу - "Драконья сталь. Дилогия - Ная Геярова"

ведь если послушать твою историю — ты была первой убийцей Веллатирa.

Я вздрогнула от ее жестких слов.

Она оглянулась:

— Не сердись за правду. Если и твое сердце меняется — что уж говорить о мире. Кстати, вода в этом колодце испорчена, так что люди здесь не скоро жить начнут. Нужно пройти по дворам, может, хоть какую-то еду найдем.

Я проглотила все, что она сказала, и направилась к первому попавшемуся двору.

Там было пусто. Нашлись лишь скисшее молоко в кувшинах, покрывшийся плесенью хлеб и забродившее вино… Но рисковать мы не стали.

— Все больше странного… — говорила Эйла, переходя из одного двора в другой. — Судя по всему, здесь были не только драконы и нежить, но и люди. Все съестное собрали, даже в закромах пусто. А еще я ни одного медяка не нашла. Мародерство в такие времена всегда процветает. Идем дальше, пока не стемнело. Может, повезет — забредем еще в какое-нибудь село, где хоть какая-то еда будет.

Я кивнула, и мы направились дальше.

Остановились лишь один раз — наткнулись на куст дикой смородины. Поели кислых ягод, запили их водой из ручья и немного передохнули. Обычно в это время, особенно близ Эсталиона, много ягод и грибов. Осень у нас поздняя, в отличии от Веллатира почти на месяц задерживается — вон деревья еще зеленые. А сейчас… Где все дары природы?

— Это животные, — вздохнула Эйла на мой не заданный вслух вопрос. — Они бегут с земель, захваченных искаженной, вот и подъедают все по пути.

Я с интересом посмотрела на целительницу:

— Ты очень мудрая… И много всего знаешь.

— Так я не в городе жила, — усмехнулась она. — О таком любая деревенская детвора могла бы догадаться.

— А целительству и магии, со всеми ее потоками, тоже в вашей деревне с малых лет учат? — не удержалась и спросила я.

Эйла слегка улыбнулась:

— У нас многому учат. И магию не делят на потоки — светлые или темные. Для нас она одна. А вот то, в чем ее используют, — это уже другой вопрос. Любую магию можно обратить во зло, а можно и во благо. Все зависит не от самой магии, а от того, кто ею владеет. А в нашем селении магию знают все — и стар, и мал. С пеленок учимся…

Я качнула головой:

— Извини за мое любопытство. Я ведь толком не знаю тебя, — призналась я. — В ущелье я видела лишь девушку-лекаря, а сегодня ты показала себя совсем с другой стороны… вела себя как настоящий боевой маг.

Целительница посмотрела вдаль и философски изрекла:

— Лекарь или воин — это одно и то же, Шайра. И у того, и у другого в руках чья-то жизнь и смерть.

Она бросила взгляд на меня.

— Идем, скоро темнеть начнет.

Поднялась и направилась по тропинке. Я встала и последовала за ней.

К сумеркам мы вышли к еще одному селению.

Я недоверчиво остановилась у входа:

— Тебе не кажется странным? Прошлое село было сожжено дотла, а здесь…

Я смотрела на нетронутые избы и чистые дворы.

— А здесь драконов не было, — сказала Эйла и пошла по улочке. — Ты на землю взгляни. Следов босых ног много, так словно волочили их. Одно из двух: либо сюда нежить забрела и спугнула всех жителей, либо… — она замолчала.

— Все селение зараженные и разбрелись по окрестностям, — договорила я за нее.

— Скорее всего, — кивнула целительница. — Зато здесь мы, вероятно, сможем найти еду. И если тьмы вокруг не ощутим, то, может, и заночуем. В доме да на кровати все приятнее, чем в траве на земле. Укрепим какую-нибудь избушку артефактами да заклятиями — будет нам ночлег. Отдохнуть не мешало бы.

— А если жители нагрянут? — я с опаской покосилась на лес, раскинувшийся сразу за селом.

Целительница отмахнулась.

— Так я же говорю, укрепимся артефактами, полог невидимости поставим… Шайра, если зараженные ушли из села, то вряд ли вернутся.

Я в этом очень сомневалась. Хотя мысль о том, что можно будет заночевать с крышей над головой, была заманчивой. И мы направились к ближайшему дому.

А здесь нас ждала радость. У печи стояло ведро с чистой водой. В погребе мы обнаружили копченый окорок и вино, мешок картошки, кукурузу, тыкву и другие овощи. Жители явно готовились к зиме.

— Можно печь растопить, полог не позволит никому дым увидеть… Напечем картошки, тыковки с травками... — выглядывая из погреба, довольно заявила я.

Эйла уже закладывала в печь хворост, который нашелся во дворе; там же стояла и поленница с дровами.

Я достала небольшое ведро с квашенной капустой, огурцы и моченые яблоки.

— Я там видела сушеные фрукты в мешках, с собой возьмем… — приговаривала я выкладывая все в чашки.

— Вот это пир для нас… — улыбнулась лекарка, глядя на еду.

Но ее улыбка тут же стерлась. Девушка насторожилась.

— Ты слышишь?

Я напряглась. Подошла и глянула в низкое окошко.

Ветер гудел гуляя по улицам селения, и в нем отчетливо доносилось тупое мычание и шаркающие по земле шаги.

Я оглянулась:

— Кажется, у нас гости. Видимо, по ночам жители все-таки возвращаются в селение.

Эйла кинулась к сумке с артефактами.

— Не думала, что так быстро с ними столкнемся…

Я еще раз глянула в окно — и шарахнулась в сторону.

— Эйла… они и правда зараженные. И идут сюда.

Лекарка скрипнула зубами, торопливо вытащила артефакты из сумки. Один бросила мне:

— На окно устанавливай, а я двери укреплю и полог постараюсь поставить… а потом…

Что мы собирались делать потом — Эйла не сказала. Мы обе замерли у окна, вслушиваясь в звуки.

А в тишине ночи послышались человеческие голоса:

— Огнем пали их!

— Гони в центр! Там всю толпу разом и порешим!

И в стан зараженных полетели яркие огненные шары.

Толпа, шарахнулась от вспышек, завыла. В нее ворвалась фигура в темном плаще с глубоким капюшоном. В свете луны ярко блеснул клинок секиры.

Следом появились еще фигуры — один, другой, третий…

Неизвестные бойцы сражались как звери, рубя зараженных мечами и магией. Те вопили, падали, огрызались и кидались на нападавших.

Вдруг я заметила на плече одного из воинов блеснувшую эмблему.

— Имперцы! Эйла, это имперцы!

— Стой! — успела выкрикнуть она. Но я уже неслась на помощь бойцам, на ходу вытаскивая кинжалы и взывая к магии.

Эйла кинулась за мной.

Мы вскочили к зараженным и встали спина к спине. В ту же секунду воздух вокруг стал горячим, а следом рванула магия.

Я почувствовала чужую силу — темную, жуткую, мстительную — и поняла,