Читать книгу - "Министерство особых происшествий - Ти Моррис"

— НЕТ, Я НЕ ВИДЕЛ БАНГКОКА СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ВО СНЕ! НО Я СЛЫШАЛ, ЧТО ТАМ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО!

Дивейн нахмурился, и Элиза заметила, как рука его, державшая ружье, сжалась.

— Лицемера я еще могу понять и уважать. Но грубияна!

Элиза почувствовала в затылке ноющую боль. Она надея­лась, что тот не заметил, как она дернулась. Этот тип назвал ее партнера грубияном?!

Веллингтон тер свое ухо, потом начал широко открывать рот, как будто зевая, и трясти головой, часто дыша.

— Мне очень жаль, лорд Дивейн, но я совсем забыл, что мой слух очень чувствителен к громким звукам. На своих фа­бриках я затыкаю уши ватой, чтобы сохра...

— Оставьте в покое свой слух, Сент-Джонс, и объяснитесь наконец!

Выпрямившись в ответ на этот вызов, Веллингтон вновь продемонстрировал свою способность подстраиваться под эту отвратительную компанию. Он только грубо рассмеялся.

— О, я вижу, вы обиделись, что я специально отвлек вас? Что ж, лорд Дивейн, тогда я задам вам вопрос: в чем заключа­ется истинная доблесть на поле битвы? В конце концов, это же посвящение, и все здесь должно восприниматься как про­верка, верно?

— Может быть это и посвящение, Сент-Джонс, но...

— Среди ваших кандидатов ведь есть майор? Я уверен, что он легко подстрелит пару перепелок. Как я могу состязаться с его искусством? Только моей находчивостью.

Дивейн уставился на него, но в голосе прозвучали завист­ливые нотки.

— Толковое решение, старина.

Веллингтон подмигнул ему в ответ.

— Пользуюсь моментом.

Всю оставшуюся часть дня лорд Дивейн принимал меры (и как заметила Элиза — с гордостью), чтобы подталкивать пле­чом Веллингтона всякий раз, когда из подлеска вылетала па­ра фазанов. Да, в конечном счете, для Веллингтона это было посвящением, и, конечно же, все здесь являлось для него ис­пытанием. Подстреленная ею дичь уже продемонстрировала «умение» Веллингтона в достаточной степени, чтобы вызвать раздражение Дивейна. Возможно, это была и не та идеальная ситуация, которую Элизе хотелось организовать для Веллинг­тона, чтобы выставить его в лучшем свете. Однако язвитель­ная часть ее характера испытывала приятное возбуждение. Ей нравилось выводить из себя Бартоломью Дивейна.

Высокий импозантный дворецкий, который вчера вечером прислуживал доктору Хавелоку, медленно прошелся по холмам усадьбы, стуча в небольшой ручной гонг. Все группы проследо­вали за ним на плоскую прогалину, где прислуга на нескольких столах накрыла прекрасный обед. Должность камердинера при собственном «муже» ловко снижала ее статус до уровня слуг — неожиданное преимущество при сборе разведывательной информации, за которое она — хотя и с неохотой — была благодарна Веллингтону. Она имела возможность спокойно и не вызывая излишнего внимания циркулировать в толпе муж­чин, пивших виски и закусывавших бутербродами.

К сожалению, ни один из этих разговоров не показался ин­тересным: в основном речь шла о текущих спортивных собы­тиях, восхитительных развлечениях Первой Ночи или плачев­ном состоянии империи — обычные темы в любом мужском обществе.

Гонг, собравший их всех вместе, зазвенел еще раз. Элиза до­пила свой бокал шампанского и с безразличным видом отста­вила его в сторону, чтобы слуги убрали его. «Все это детали одного и того же фасада», — попробовала она успокоить себя, хоть это и не слишком помогло. Вся компания сейчас двинулась дальше для послеобеденных развлечений, но Элиза вернулась к месту, где ждала группа Дивейна, ряды которой, похоже, поре­дели. Она остановилась, глядя, как другие группы расходятся.

— Гиацинт, — рявкнул Веллингтон, — если то, что ты за­была здесь, менее ценно, чем Священный Грааль, то давай уже, двигай вперед!

«Все это детали одного и того же фасада», — вновь поду­мала Элиза, но теперь эта мантра сработала еще хуже.

В течение следующего часа загонщики не подняли из кустов ни одной птицы, и даже лорд Дивейн опустил свое ружье. Он закурил свежескрученную сигарету и огляделся по сторонам. Похоже, у других групп дела шли не лучше; многие охотники прикладывались к своим походным флягам, а это свидетель­ствовало о том, что они ожидают, когда им будет предложена какая-то новая игра.

— Ваша жена — чертовски красивая женщина, Сент-Джонс. — Взгляд лорда осматривал Элизу так, будто это бы­ла витрина в музее. — И я понял вас, когда вы не захотели предоставлять ее всем во время вчерашних вечерних забав. Впрочем, когда вы станете членом братства, она будет счи­таться частью общества и ею придется делиться.

Веллингтон прикоснулся к ее лицу и провел пальцем по ще­ке Элизы с видом собственника дорогой вещи, чего она не по­зволяла никому из своих любовников.

— Понимаете, нам все еще предстоит получше узнать друг друга, поэтому я чистосердечно признаю собственный эгоизм. Хотя, когда мы все объединимся в одно целое, думаю, мне нуж­но будет учиться делиться.

Их спутник сделал еще одну долгую затяжку.

— А теперь еще один момент, старина. Вы еще не член об­щества. Пока что. Но, если вы захотите иметь в наших рядах покровителя, я мог бы с радостью замолвить за вас словечко в обмен на возможность попробовать это изысканное блюдо. — Он кивнул головой в сторону леса у них за спиной. — Если бы я не был таким уж джентльменом, я бы, пожалуй, предло­жил... — его ухмылка сделалась еще шире, — небольшое при­ключение на свежем воздухе. Но я бы предпочел получить ее обнаженной, как это было устроено предыдущим вечером. — Взгляд Дивейна вновь переместился на Веллингтона. — Я го­ворю все это с полным уважением, старина. Она действитель­но прекрасное создание.

Элиза ярко представила себе, как приклад ее ружья вреза­ется в эту похотливую физиономию, — и мысли эти, надо ска­зать, помогли ей сдержаться, чтобы не сделать этого в реаль­ности.

Веллингтон усмехнулся, но ответил решительным отказом. Дивейн коротко кивнул своему слуге, и сигарету в его руке сменил заряженный дробовик.

— Боюсь, что сейчас для этого действительно не время, — с придыханием произнес он, поднимая ружье.

Элиза машинально подняла и свое оружие, но Веллингтон с неожиданным изяществом перехватил ствол ее дробовика, прежде чем тот уткнулся в Дивейна. Выставив дуло вперед, он одними глазами сказал ей: «Я должен справиться сам». Те­перь Веллингтон и Элиза повернулись в том направлении, ку­да шел Дивейн. Что бы ни привело его в такое возбуждение, это не могло быть делом хорошим.

Внезапно раздавшийся крик подтвердил их худшие опасе­ния. Время в этот ужасный миг, казалось, тянулось чудовищ­но медленно. Через низкий кустарник продирались Фэрбенк­сы — точнее, журналисты, которые, как уже знала Элиза, выдавали себя за Гарольда и Далию Фэрбенксов; скорость, с которой они двигались, была хорошо знакома агенту Браун. Ошибки быть не могло: они бежали, спасая свою жизнь. Ес­ли бы она была вооружена, она бы тут же открыла огонь по охотникам, рассматривавшим погоню за обманщиками как спорт. Однако все это происходило слишком стремительно. Наблюдать было легко, а вот реакция на увиденное сильно за­паздывала.