Читать книгу - "Чужой мир. Противостояние - Альбер Торш"

— А ты куда? — удивился Рон, продолжавший сидеть возле костра.

— Хочу снять стресс, — ответил я и направился к барлэйским кавалеристам, которые сидели недалеко от нас.

Разговоры у них моментально прекратились, и латники посмотрели на меня.

— Парни, обещаю скоро вернуть! — сказал я.

И пока они не очухались, вынул из седельных ножен одного воина длинный двуручный меч. Потом надел на голову свой шлем, правда, без тепловизора. И на огромной скорости рванулся в сторону реки.

Радовало то, что река Проклятых было покрыта плотным слоем снега, поэтому бежать мне было удобно. И эти пять с гаком сотен метров до пепелища удалось преодолеть примерно за минуту.

Однако рыскавшие здесь несколько десятков ургов все-таки заметили меня раньше. Некоторые из них даже изда́ли предупреждающие крики. Так что ближайший йети все-таки успел повернуться ко мне и метнуть огромное копье.

Упав на колени и проскользив по льду до серого гиганта, я одним ударом отрубил ему правую ногу. Йети рухнул, и за моей спиной раздался громкий рев боли. Затем я сразу вскочил на ноги и разрубил до пояса бросившегося в атаку болотника.

Потом я кинулся на бежавшую ко мне толпу, врубившись в которую, двуручным клинком описал размашистый круг. Это вывело из строя троих болотников, а еще двое через пару секунд отправились на тот свет.

И тут мне в спину прилетел страшнейший по силе удар. Он как минимум сломал позвоночник и кучу других костей. А заодно откинул мое тело на десяток метров вперед. Однако пока я скользил по льду, регенерация многое залечила.

Я поднялся на ноги, чувствуя, как кости окончательно срастаются. И, не спеша обернувшись, по-злому уставился на йети. Тот же каким-то беспомощным взглядом посмотрел на свою огромную дубину.

А потом мы продолжили наш спарринг. Здоровенный ублюдок взмахнул этой деревяхой и попробовал снести мне голову. Однако я поднырнул под удар и наотмашь врезал мечом по его правому боку.

Длинное лезвие разрубило кучу ребер, словно они были сделаны из обычного картона. Потом разрезало живот, и кишки гиганта сразу же вывалились наружу, а белый снег стал красным от крови.

Почти мертвый йети уронил свою гигантскую дубину и упал на колени. Однако я схватил его за ворот одежды, а потом катнул по льду. Прямо под ноги еще одному здоровяку, который бежал на меня.

Полумертвое тело врезалось ему в ноги, и он распластался на окровавленном льду. А через секунду меч раскроил его череп, добавив очередной мазок из брызнувшей крови в эту странную картину, которую мы с ургами рисовали на льду.

И тут же от моих лат отскочило около десятка стрел с зазубренными наконечниками. Оставшиеся болотники наконец-то оставили мечи с дубинами и топорами и схватились за свои кривые луки.

Однако они не догадывались, что у них не было никаких шансов. Ведь на меня, в таком состоянии самого настоящего берсеркера, нужно бросаться толпой, стараясь расчленить на части или попасть в голову.

В общем, пришлось немного побегать за этими тварями. И удалось убить примерно дюжину, когда остальные выжившие уродцы стали драпать к спасительному берегу. А бежать за ними вообще не хотелось, да и опасно это.

И тут до меня донесся тихий то ли рев, то ли стон. Поэтому пришлось вернуться к тому месту, где началась битва. Там лежал самый первый серый гигант с отрубленной ногой, который почему-то до сих пор еще не истек кровью.

«Все-таки не стоит в будущем из вина и крови делать коктейль», — подумал я, вынимая меч из груди теперь уже трупа.

Морозный воздух хорошо освежал мои легкие, а огромная луна шикарно освещала реку и окрестности. Впереди же светились многочисленные огни нашего лагеря, куда мне уже пора возвращаться.

И тут за спиной послышался довольно необычный шум. Я обернулся и сразу понял, что схватка еще не закончена. Шум создавали перепончатые крылья, ведь примерно в тридцати метрах от меня трое гаргэлов зависли в воздухе.

Из-за своей способности летать эти черные ублюдки могут доставить кучу проблем. Хотя не совсем черные. Тот, что находился посередине, отличался от остальных, его кожа была черно-серебристого цвета.

— Ну и что вы мне можете сделать? — крикнул я и очень медленно направился в их сторону.

Внезапно лед вокруг начал сильно трещать. А вот это уже походило на магию, и купаться совсем не хотелось. Поэтому я бросился к трупам болотников, схватил валявшееся там копье и, размахнувшись, метнул его в тварь посередине.

Не скажу, что умел метать эти штуки или даже представлял, как это делается. Но иногда сила в связке с решительностью перекрывают недостаток опыта. Вот и сейчас копье молнией полетело точно в цель.

Однако крайний справа гаргэл мгновенно ринулся наперерез и закрыл своим телом собрата. Оружие пробило ему правую сторону груди, и тварь настолько сильно закричала от боли, что у меня даже уши заложило.

Тут же я заметил еще одно копье, и побежал к нему. Однако когда схватил его, то понял, что время упущено. Гаргэлы на большой скорости улетали от меня, держа раненого собрата под руки.

Только что поднятое метательное оружие упало на окровавленный лед. С моим умением на таком расстоянии точно не попасть, а пистолет, как назло, остался лежать в седельной сумке. Так что я плюнул на все и поплелся назад к лагерю.

Около полусотни всадников во главе с Бергтелом встретили меня примерно на середине пути. В принципе, блондин довольно быстро собрал подмогу, ведь тех же коней еще нужно было оседлать…

Парень резко осадил возле меня своего коня, а его глаза прямо-таки метали молнии.

— Ты что творишь? Вообще с ума сошел? — довольно жестким тоном высказался он.

Правда, не настолько жестким, какой может позволить себе начальник, распекая подчиненного. Все-таки Бергтел понимал, что мы с ним находимся примерно на одной ступеньке иерархической лестницы.

— Чего ты кричишь? На пепелище шлялась пара десятков йети с болотниками. Поэтому нужно было им показать, кто здесь хозяин. А то вдруг они, обидевшись за убийство собратьев, вздумали бы нас побеспокоить? Может, даже кого-то из твоих людей удалось спасти этим боем. Ты ведь о них заботишься вроде? — ответил я и даже не остановился.

Кстати, Бергтел уже знал, как я называю ургов, поэтому даже не переспросил, о ком идет речь. Да и многие барлэйцы стали за эти недели использовать мои слова. Ведь раньше как — урги они и есть урги, только крылатых шаманов выделяли из их числа…

Некоторое время парень молча ехал рядом со мной. Возможно, его удовлетворила указанная мною причина. А может, понимал, что нет смысла ругаться, когда все уже и так закончилось.

— А как ты с гаргэлом справился? — неожиданно поинтересовался блондин.

Этим вопросом он меня удивил. Поэтому, не останавливаясь, я поднял голову и с интересом посмотрел на барлэйца: