Читать книгу - "Ищейки Российской империи - Анна Пейчева"

Все уставились на Лизу, будто она внезапно заговорила по-китайски.

— Голубушка, — торжественно сказал Филипп Петрович. — Вы совсем не похожи на нашего романтика Карла — но эта идея вполне в его духе. Как удачно я встретил вас тогда в "Омеле"!

— Да, в этом что-то есть, — согласился граф. — Роберт вполне мог решиться на подобное, я бы не удивился. Вопрос вечной молодости его беспокоит не меньше, чем господина Головастикова… Вот если бы только мы знали наверняка, что кактусы с его фермы перенасыщены кальцием…

— У нас есть мобильная лаборатория, мы можем сделать раскладку химического состава, — сказал Иван. — Ребята, сколько времени на это уйдет?

— Часа два, — пожал плечами один из студентов.

— А давайте воткнем в кактус "Веретено" и поглядим, что будет, — предложила Лиза, которой не терпелось вновь продемонстрировать свои благоприобретенные технические умения.

— Ты инструкции принципиально не читаешь? — поинтересовалась Аврора. — Анализатор для этого не годится. Сломаешь дорогую штуку. Сглючит его.

— Уверена? — переспросила Лиза.

— Эпик фейл обеспечен, — кивнула Аврора. — Отсталым лузерам со мной лучше не спорить.

— В таком случае — кто теперь из нас отсталый лузер? — торжествующе сказала Лиза, выводя на бамбуковую перегородку результаты анализа химического состава кактуса. Она успела потихоньку активировать "Веретено" и уколоть мясистый зеленый кубик, пока Аврора ее отговаривала от этого не предусмотренного инструкцией шага.

— Аминокислоты, бета-каротин, всевозможные витамины, алкалоиды, — принялся перечислять Лакшман, глядя на светящуюся таблицу. — Святая корова! Сколько же тут кальция! И — да, и витамина Д, конечно, чтобы кальций принудительно усваивался.

— Я прямо сейчас беру билеты на ближайший самолет в Бразилию и лично разберусь с этим негодяем, — убежденно сказал Иван.

— Не совершайте опрометчивых действий, сударь, суд Линча запрещен законом. — Граф попытался остудить разгневанного богатыря. — К тому же нам следует собрать полную доказательную базу — пока что у нас на руках одни догадки, кроме разве что химического состава кактуса… Впрочем, я полагаю, у нас появились веские основания для принудительного звонка моему бывшему однокурснику. Как считаете, шеф?

— Звоните, сударь, — решительно сказал Филипп Петрович, дергая себя за ус.

Спустя несколько минут выяснилось два любопытных момента:

1. Граф Роберт Вяземский совсем не умеет обманывать.

2. Прямо сейчас он находится не в Бразилии, а на зрительских трибунах в нескольких метрах от Ищеек. Не желал, видите ли, пропустить выход единорога. Хотел посмотреть, как у Афони вырос рог. Подумал, а не пора ли уже собирать урожай. Принёс с собой на всякий случай ручной напильник. Бессмертие — дело такое, лучше с ним не тянуть.

— Я схожу на манеж, прибью этого Вяземского? — с мольбой в голосе спросил Иван у графа Александра.

— Исключено, — твердо отозвался фон Миних.

— Голубчик… — повернулся Филипп Петрович к Максу.

— Понял! — с готовностью отозвался Макс и повернулся в сторону выхода — аристократа-злоумышленника следовало брать тепленьким. — Лизавета, встретимся вечером в "Омеле"? — бросил он напоследок.

— А? Чего? Ну ладусики, давай встретимся… — растерянно согласилась Лиза, понимая, что опять она врёт, никогда она с ним больше не встретится, ни сегодня вечером, ни завтра, ни через сто лет. И вообще "Омелу" вместе с "Ореховым взрывом" в жизни больше не увидит.

Макс исчез в холле.

Двойные двери не успели за ним закрыться. В конюшню ворвался бесцеремонный торнадо, состоящий из пяти-шести человек (определить наверняка было невозможно) в голубых жилетах, украшенных знакомой молнией, с камерами и микрофонами наперевес.

— Разрази меня гром, — пробормотал Филипп Петрович. — Телевизионщики.

* * *

До полудня: 1 час 30 минут.

— Ну что ж, милые мои друзьяшки, а сейчас настало время прогуляться по конюшне, полюбоваться на участников сегодняшних лошадиных гонок… пардон, скачек. И начнем мы, конечно же, с мировой суперзвезды — я имею в виду вовсе не себя, ха-ха-ха! Я говорю о белом единороге Афоне. Давайте-ка заглянем к нему в стойло и посмотрим, как наш Афанасий готовится к встрече с Екатериной Николаевной, которая состоится всего лишь через полчаса… Ой, что это с ним? И что тут делают Ищейки?

Возле денника стало очень людно и тесно. Телевизионщики снимали с двух камер всё подряд: потухшего Афоню, уже опустившегося на передние колени; озадаченных ветеринаров — Лизу и Лакшмана; расстроенного директора; злого, как берсерк, Ивана; встревоженного графа Александра; ироничную Аврору; и совершенно спокойного Филиппа Петровича. Платон, судя по всему, в кадр не попадал — его наблюдательный пост находился слишком далеко от эпицентра суеты.

Ангел сумел-таки сложить два и два и интригующим шепотом поведал зрителям, что если уж все Ищейки собрались в одном месте, значит, боженьки, случилось нечто обалденно серьезное! Чем это вы тут занимаетесь, друзьяшки, спросил он у шефа Семёрки.

Директор школы беспомощно смотрел на Филиппа Петровича.

Шеф подкрутил седые усы и добродушно сказал в камеру:

— Светлого дня, господин Головастиков и уважаемые зрители. Седьмое отделение Личной Канцелярии благодарит вас за интерес к его деятельности. Помните, дамы и господа, что мы всегда ждём вас в здании Офицерского собрания на Литейном проспекте. Мы расследуем любые преступления против животных. Защитим пернатых и пушистых, ушастых и хвостатых от любых бед. Они веками служили людям, теперь настал наш черед…

Лиза поняла, что шеф цитирует телевизионную рекламу собственного Отделения. Помнится, именно с этого ролика и началось ее знакомство с Филиппом Петровичем.

— Господин Шевченко, дружочек мой разлюбезный, — перебил его Ангел. — Все и так знают, чем вы занимаетесь в обычном режиме. Мы с друзьяшками интересуемся, что происходит здесь и сейчас! Зачем вы тут все столпились возле единорога?

Филипп Петрович понятливо покивал:

— Этот единорог, дамы и господа, как и любой другой питомец, имеет полное право не только на вкусняшку — но и на уважение к его жизни и здоровью. Мы, Ищейки, призваны охранять права Афанасия, мы стоим на страже его интересов, блюдем их денно и нощно…

— Черт побери, — сказал в сторону Ангел. — Милый мой дружочек! Вы меня что, не слышите, что ли? Я спрашиваю, что вы, Ищейки, делаете здесь, в стойле у единорога? Ищейки ведь не станут болтаться просто так в конюшне! Вы наверняка что-то разнюхиваете!

— Вы задаете очень правильные вопросы, господин Головастиков, — одобрительно сказал Филипп Петрович. — Итак, почему же нас называют "Ищейками Российской империи"? Потому что у нас есть нюх, — он принялся загибать пальцы на левой руке, поблескивая Перстнем, — у нас есть скорость… И у нас есть безжалостность к преступникам. Но при этом, голубчики зрители, мы любим котиков! Верно, господин Пусентий?