Читать книгу - ""Абрамсы" в Химках. Книга третья. Гнев терпеливого человека - Сергей Анисимов"

– Никакие, сэр. Но они сбили «Спартанцев» со своих позиций одним мощным ударом, ровно одним. Практически раздавили левофланговый пехотный батальон концентрированным артогнем и тяжелой техникой, и тут же отсекли следующий к северу батальонный опорный пункт от остальных сил дивизии. Сколько он продержится под таким напором? Вы слышали их крики в эфире? Их призывы о помощи, о любой? 3-я была слишком разбросана, чтобы ее батальоны могли помочь один другому, когда дело доходит до ближнего боя. В дивизии было семь батальонов и один эскадрон – и треть из них уже стерты с наших карт, а остальные отходят сейчас на север, едва удерживая дистанцию и бросая все, мешающее двигаться.

– И что? Это встречный?

– Это ни хрена не встречный. Но именно встречный бой на малой дистанции русские навязали 2-му батальону их 1-й Бронетанковой бригадной боевой группы, пытавшемуся оперативно заткнуть дыру между 3-й пехотной и британцами. И тот продержался сколько? 40 минут? 45? Именно гибель танкистов и позволила Лосеву окончательно выдавить из района 3-ю пехотную, разве нет? Уже на сколько, на 15 миль? Когда последний раз случалось, чтобы Армия США теряла батальон? Тем более танковый батальон? В Корее? Во Вьетнаме?

– «Хлопкоробы» попали под слишком хорошо спланированный комбинированный удар: ракеты, артиллерия, броня, противотанковые вертолеты. Русские тяжело ударили 3-ю, мы все теперь это видим. Теперь видим лучше, и осознаем лучше, чем полчаса назад. Но русские уже выкинули свои карты на стол, сейчас наш ход. Они никогда не были особо сильны в импровизации. А у нас достаточно сил. Более чем достаточно.

– Британцы отходят назад на всех парах. А это лучшая бригада их армии. Одна из лучших. По докладу командира 1-й британской дивизии, «он впечатлен».

– Британцы слабы. Они на «Оцелотах» и считаных новых «Фоксхаундах». Артиллерии у них и исходно было мало, ПВО слаба. Легкая пехота против русских Т-80 и Т-90 на средних и малых дистанциях…

– Британцы – одни из лучших солдат в мире.

– Так и есть. Русские – тоже одни из лучших солдат в мире.

В комнате совещаний повисло молчание. Девять генералов и старших офицеров, включая генерал-лейтенанта и двух генерал-майоров, один из них от ВВС. Было понятно, что они все на одной стороне. Но напряжение в воздухе тоже было очевидным. Неудивительно. В 750 милях к востоку от них гибли их товарищи по оружию. Гибли из-за того, что они совершили ошибку или серию ошибок. Было понятно, что виновный обязательно найдется. Будет найден.

– У нас много сил. Очень много, – довольно негромко произнес наконец-то Командующий Единым центральным командованием миротворческих сил в операции «Свобода России», силами Армии США в Европе и 7-й Армией США генерал-лейтенант Марк Хэртлинг. – Странно сознавать, что они настолько глубоко эшелонированы, что вплотную к западной линии боевого соприкосновения у нас нет теперь практически никого полностью боеспособного, кроме 2-й Бронетанковой дивизии Питарда. Как я уже сказал, Питарду я верю, как себе. И его 2-я Бронетанковая – это громадная мощь. Какую-нибудь, прости господи, Францию, он захватил бы за две недели, Голландию или Бельгию на выбор – за 1–2 дня. Хватит ли этого сейчас? Учитывая те красные иконки, которые мы видим выползающими на наши экраны? Я думаю, интерпретация электронных сигнатур в целом закончена.

– О боже, – сказали сбоку. Совершенно искренне. И снова: – О боже. Где они все это взяли? Сколько они все это готовили?

На фоне все усиливающейся интенсивности противопартизанской борьбы во всех без исключения Зонах урегулирования – от самых восточных до самых западных… На этом фоне потеря двух полнокровных и свежих дивизий, не переброшенных в Россию из-за гипотетической потребности в них на родине, в континентальных США, – оказалась для Командования серьезным ударом. Ожидавшейся замены не произошло, и личному составу воюющих в России с марта и мая соединений приходилось мириться с отменой давно заслуженного возвращения домой на продолжительное время – к семьям, миру и комфорту. И с сокращением длительности отпусков либо полной их отменой. На фоне продолжающейся накапливаться боевой усталости. И связанного с этим роста небоевых потерь. И с продолжающим расти списком собственно боевых потерь, на фоне и в результате постепенного, неуклонного увеличения как числа, так и интенсивности боевых столкновений разных типов. Как с регулярами, так и с террористами – одиночными и организованными. Теперь иногда даже очень хорошо организованными.

Снижалась надежность боевой техники, сокращались межремонтные промежутки. Техники и запчастей просто становилось меньше – растянутые небезопасные коммуникации неизбежно означали потери грузов. Далеко не все можно было быстро и безопасно доставить воздухом. А морской путь был не только длинным и сложным, он неожиданно оказался вовсе не безопасным. Отладка взаимодействия между высокими штабами родов войск сопровождалась полноценными скандалами: из-за количества принимавшего в них участия генералов и адмиралов это было известно как «звездные войны». Да, немногочисленные надводные боевые корабли русских удалось постепенно загнать по импровизированным необорудованным базам – где они теперь, в большинстве медленно ремонтировались под зонтиком объектовой ПВО. Но их ракетоносцы продолжали появляться в воздухе, а их ударные субмарины еще продолжали иногда прорываться в океан, и почти каждый проведенный конвой приходилось оплачивать кровью моряков. А после портов и до складов тактического уровня был еще этап наземной транспортировки. На котором гибли трейлеры, и бензовозы, и водители, и охрана конвоев. Потому что почти каждый метр паршивой русской дороги мог скрывать под асфальтовой заплатой фугас, переделанный из 4,8-дюймового снаряда. А каждый метр «зеленки» вдоль обочины – гранатометный расчет или наводчика лазерной системы целеуказания для уже идущей к тебе издалека управляемой ракеты.

Постепенно перестало хватать беспилотников для прочесывания всего маршрута для каждого наземного конвоя. Постепенно перестало хватать числа доступных вылетов боевых вертолетов для всех «заказчиков», нуждающихся в прикрытии. А русские становились все более организованными, и уверенными в себе, и хорошо вооруженными. И все более жестокими… Взятых в плен авиаторов Миротворческих сил казнили и на севере, и на юге бывшей России одним и тем же способом – привязывали к дереву и сжигали заживо. Взятых в плен бойцов полицейских и охранных частей – по-разному, но неизменно страшно. Именно поэтому, кстати, словосочетание «мирные жители» почти перестали использовать во всей армейской документации. СМИ по всему миру ужасались, выражали возмущение, грозили международными судами за военные преступления для всей верхушки остатков русских ВС и их импровизированного «Правительства национального спасения» – русским, судя по всему, было на это глубоко наплевать. У тех бывших русских «мирных жителей», кто сейчас вешал и резал своих врагов, не было ни работающих телевизоров, ни возможности приема зарубежных и даже еще действующих отечественных телеканалов, ни времени на то, чтобы смотреть какие-то передачи.

Германия с Францией, не самая простая обстановка и дома, и на юге Европы, возрастание сопротивления кадровых русских Вооруженных сил в удерживаемом ими анклаве, возрастание эффективности и, главное, объема террористического сопротивления в зонах урегулирования. Все это вместе взятое подтачивало силы оккупантов: медленно, но уже давно весьма значимо.