Читать книгу - "Август Хромер - Сергей Жилин"

Особенно для иоаннитов. Для нас вообще не существует проблем с пониманием людей, так как… мы умеем читать мысли. Это происходит не как у таинственного Отфули, а гораздо-гораздо проще: сконцентрировался, настроился и через секунду ты уже знаешь всё о человеке.

Вот только это запрещено, негласно, но запрещено. И главным тут стоит не этика и мораль, а элементарное чувство самосохранения. Дело в том, что чтение мыслей сводит нас в могилу…

Тысячи лет назад первые гроссмейстеры умели контролировать это умение и могли погружаться в таинства чужого сознания безо всякой боязни, но теперь их умения пришли в упадок, теперь мы знаем сам процесс, но забыли методы и правила.

Чтение мыслей проходит мгновенно, и за этот миг иоаннит видит всё, что видел человек, перед его глазами проносятся миллионы картин, он видит тысячи событий, слышит миллионы голосов, миллиарды мыслей, переживает сотни ситуаций, ощущает все эмоции, что когда либо ощущал человек. И всё это за один миг! Столько противоречивых, радостных, печальных, горьких, невыносимых, страшных, фееричных ощущений разом!

И это так соблазнительно… взять и прочитать чьи-то мысли, все, все до единой, рискнуть и прочитать! Первые десятки лет, когда ты только узнал о своей способности, сдержаться особенно тяжело. Попробовав, можешь сойти с ума от обилия сильнейших чувств, либо, если оказался достаточно стойким, попадаешь в зависимость! Тебе захочется читать мысли снова и снова, пока чья-то жизнь, развернувшись перед тобой во всей красе, не сожжёт твой разум.

Каждый человек – это мир, и мир крайне огромный! У каждого человека сотни граней, тысячи мелких нюансов, миллиарды мыслей, идей, убеждений. Свою жизнь мы строим и изучаем, собственно, всю жизнь, да и то редко успеваем укладывать всё обилие информации в голове. Познавать жизнь другого – это и вовсе непостижимый подвиг! Как можно познать человека, который сам себя толком познать не может? Бытие человека так же сложно и непонятно, как целая библиотека книг, в каждой из которых мириады задач, уравнений и головоломок.

Это сложно передать… Каждый человек – это мир, как те, из которых к нам попадают демоны. Они огромны, они бесконечны, они очень сложны и многообразны. Изучать их – самоубийство, но такое заманчивое!

Я плохо умею обезличивать толпу, но очень стараюсь. В ином случае могу плохо кончить. Залог воздержания от чтения жизней – ненависть к людям. Я воспитываю её в себе очень давно, потому что боюсь людей.

В зеркале с той стороны сидит немолодой уже светящийся белыми линиями нелюдимый мужик. Он, помнится, владеет магией, но последние годы проклинает себя за это… Оттого-то мы и не люди, что не можем жить среди них.

А случай с Салли? Ей стоило всего лишь вынести на поверхность свои мысли, а я тут же вскользь прочёл их. Ненароком, но мог же пойти и дальше… а выжил бы? Такое уже бывало и с Арикой, и с Истером. Став близкими мне людьми, они невольно провоцируют меня на самое невообразимое самоубийство. Тогда я тоже еле сдерживался, пока не научился держать себя в руках. Теперь вот Салли…

Бояться людей за то, что каждый из них особенный и непостижимый? Согласен, глупо. Но так уж живём мы, иоанниты. Так уж живу я, последний из них.

Впереди стоит Франц, из последних сил сдерживающий злобу и печаль. По его лицу никогда не скажешь, какие же реально эмоции оно скрывает, но я за долгие годы научился чувствовать их кончиками пальцев, ощущениями в голове – я научился чувствовать, как Франц.

Справа стоит Лоренталь, опираясь на свою страшную секиру. Лысый воин шепчет под нос проклятья, шевеля потрескавшимися губами. Он готов прямо сейчас рвануть в бой, невзирая на тысячекратное преимущество врага.

Чуть в стороне на дерево облокотился парень с лицом мелкого воришки по имени Картер. Он состоит в Ордене немногим больше меня, видел я его всего несколько раз, и особого общения у нас никогда не случалось. Худосочный парень угрюмо смотрит на дерево и гневно вонзает в него мощный нож.

Позади меня сидит на траве друг Картера – Вирюсвач. Коротковолосый иоаннит скрестил под собой ноги и мелко пошатывается, держась за голову от бессильной печали и чувства обречённости.

Мы укрылись на высоченном холме под сенью деревьев и наблюдаем, как на наших глазах на залитой лучами заходящего солнца долине пушки креольской[31]армии уничтожают Восьмую Резиденцию. За то время, что мы шли к тайной обители иоаннитов, её местоположение оказалось раскрыто, и войска Креолии опередили нас где-то на час.

Дальнобойные орудия не оставляют шансов камню, пропитанному магией. Внутри, должно быть, гибнут наши товарищи. Двухтысячная армия окружила засекреченное убежище Ордена и планомерно убивает всех, кто в нём находится.

Мы безнадёжно опоздали и, возможно, безнадёжно проиграли главное сражение за свою дальнейшую судьбу. Впрочем, сражения как такового не получилось – это была резня. Наступили дни, когда нас вырезают, как чумных свиней.

Восьмой Резиденции не станет через несколько минут. Предпоследний рубеж сдан врагу, да ещё и с колоссальными потерями. Все силы стягивались именно сюда: наши сильнейшие гроссмейстеры, магистр, рядовые члены. Всех их накрыло снарядами дальнобойных пушек, засыпало обломками, посекло осколками. Сомневаюсь, что в этой бойне выжил хоть кто-нибудь.

Лоренталь не выдержал – размахнувшись секирой, он с яростью вколотил её в толстый ствол явора. Медвежий рёв бессильного в данный момент здоровяка оглушил присутствующих и легко приглушил пушечные канонады. Вымещая злобу на несчастном дереве, Лоренталь нещадно изрубил его могучим оружием, да так, что щепки деревянными пулями летели в сторону.

Никто и не думал останавливать здоровяка: у всех на душе творится то же самое.

Лоренталь не унялся. Так недалеко и до того, чтобы свалить несчастный явор. Дай воину все две тысячи солдат Креолии по одному – он их всех перебьёт. В гневе громила страшен, как самые жуткие создания иных миров. Раньше его держал в узде Нестор, но с его гибелью…

Картер убито перевёл взгляд на беснующегося Лоренталя. В его глазах, должно быть, только зависть, что он не может так же лихо потрошить древесину, а бездумные ковыряния ножом разрядки не дадут.

– Лоренталь, – окликнул Франц здоровяка негромко, но достаточно жёстко, чтобы тот услышал, – Прекрати, прошу тебя.

Удивительная способность убеждения настоятеля сработала – здоровяк последний раз всадил не отражающую свет секиру в измочаленный ствол и уселся в бессилии на землю к нам спиной. Он устало положил могучие руки на колени и требовательно спросил Франца:

– На кой чёрт мы вообще прошли весь этот путь? Чтобы посмотреть, как убивают наших?

– Никто не знал, что здесь будут солдаты, – стараясь не провоцировать Лоренталя, мягко ответил Франц.

Здоровяк не знал, что ответить и вяло переступил ногами, а затем смачно сплюнул. Несдержанный Лоренталь сейчас полностью разбит – из него за последний месяц планомерно вынимали стержни, похоже, сегодня вынули последний…