Читать книгу - "Гибискусу не хватает света - Кирилл Андреевич Кузин"

— Прости, — все больше грустнела Таркелья. — Я не хотела тебя обидеть. Просто как-то нехорошо вышло позавчера, не могла из головы выкинуть. И сейчас…

— Давай не будем об этом, — мягко попросил Неман. — Я не обижаюсь. Не на что обижаться.

— Хорошо, — покраснела Таркелья.

Они выпили еще стакан вина. Неман отметил про себя, что оно довольно вкусное, и потянулся к бутылке. Конечно же, вино было сделано на Земле.

— Скажи, — нарушил он тишину, установившуюся после очередного стакана, — с кем ты общалась на «Крае горизонта» по межпланетке? Я случайно услышал в один из дней, когда хотел найти тебя и о чем-то поговорить. Извини мое любопытство, просто стало интересно, потому что это явно был не Фолк, а голос вроде бы был женским. И я не следил за тобой, — ухмыльнулся он. — Просто так получилось.

— Если учитывать, что я узнала твою тайну нечестным путем, — улыбнулась ему Таркелья, делая ямочку на подбородке более явной, — то ты вправе задать этот вопрос. Мне звонила старшая сестра. Она живет на Земле и это вино от нее. Мы пересеклись с ней на Мадагаскаре.

— Вино вкусное, — похвалил напиток Неман. — А братья у тебя есть?

— Двое. Оба младшие. А еще две младших сестры.

Контрабандист искренне удивился. Он еще никогда не был знаком с марсианином из такой большой семьи. Зачастую детей на Марсе заводили неохотно, а если ребенок и рождался, то один. Второго и третьего рожать не имело смысла из-за бедности людей.

— Ты же марсианка, верно?

— Конечно. Все удивляются, когда узнают о том, сколько детей в моей семье. Но не многие, конечно, знают об этом. Ты вошел в небольшой круг посвященных.

— Но как это получилось? Где же ты родилась?

— Марс три.

Неман непроизвольно приподнял от удивления брови.

— Да-да. Именно тот Марс-3, в котором целые районы заселены сектантами. Мои родители… В общем они одни из них. Верят в марсианских духов и сверхъестественные силы.

— А ты?

— Меня и Яну — старшую сестру, — это обошло стороной. Мы… С детства были ближе друг к другу. Наши братья, сестры… Они оказались под влиянием, и мы не смогли их вытащить оттуда. Поэтому мы с Яной улетели из Марса-3 вдвоем. Родителям не нравилось, что их старшие дочери такие, какие они есть, а мы мечтали о несколько другой жизни. Мать и отец были только рады нашему отлету.

— И ты добилась потрясающих успехов.

— Наверное.

Еще один стакан вина был выпит, а само вино уже закончилось.

— Детство было не такое трудное, как у Игоря, — продолжила Таркелья. — Но со своими сложностями. Особенно, когда родители не обращают на тебя внимания, а ты предоставлена самой себе. Однажды, — и девушка горько усмехнулась, — однажды лазили с ребятами по деревьям, росшим в единственном парке города. Этого нельзя было делать, охранник постоянно гонял ребятню. И в тот раз он напугал нас, а я сорвалась с ветки и сломала ногу. С тех пор я хромаю из-за неправильно сросшейся кости. Походка у меня теперь модельная.

— Ничего, зато такой больше ни у кого нет, — ляпнул Неман. — Да и с ней ты выглядишь такой же привлекательной, как и без нее.

— И меня жалеть не надо, — и смешок вырвался с улыбчивых губ Таркельи. — Но за неловкие комплименты спасибо.

Неману показалось, что он покраснел. Впервые за очень долгое время.

— Игорь упоминал, что Фолк вытащил его из какой-то передряги на Титане. Не знаешь, о чем речь?

— Я не расспрашивала об этом, — пожала плечами девушка.

— Зато как обо мне спрашивать, так доканываешь несчастного, — весело хмыкнул контрабандист.

Девушка засмеялась.

— Есть немного. Как я поняла, Игорь объявил войну местному авторитету, и не смог бы выиграть ее. Фолк вовремя появился на горизонте.

— Мне кажется, что, если бы не он, мы бы все не пересеклись.

— Ты прав. Это не артефакт познакомил нас всех и не случай. А Норингтон. За что я ему очень благодарна. Он стал и мне, и Игорю наставником, отцом, которых у нас двоих, по сути, не было. И к тебе он относится как к сыну. Я видела это в его взгляде.

— Но знает-то он меня совсем ничего.

— Для него это не важно. Он обладает способностью различать что-то нужное ему в людях. И с кем попало он не работает.

— То есть, я особенный? — уточнил Неман, все еще широко улыбаясь.

— Этого я еще не поняла, — лукаво посмотрела на него Таркелья.

Засыпая, Неман предвосхищал следующий корабельный день, когда они уже должны были выйти из подпространства. Еще он лежал и размышлял о прошедших днях и о разговорах с ребятами, раскрывшимися для него с новых сторон. Эти люди неожиданным образом хоть немного, но впустили его в свои миры, правда, Игорь так и оставался человеком с туманом в глазах, скрывающим свое истинное я. Контрабандист поймал себя на мысли, что он не думает о них как о бестелесных существах, поселившихся в его корабле, чтобы докучать ему своими шелестящими по коридору разговорами, звоном посуды на кухне, внезапными появлениями перед ним. Теперь Таркелья и Игорь обрели плоть, такую же теплую, как и мысли об этих людях. Неман и забыл это чувство, когда один человек позволяет другому проникнуть в свои мысли, не для того, чтобы на следующее утро пропасть навсегда, а для того, чтобы усилить уверенность друг в друге. Он знал, что эта уверенность в определенные жизненные моменты ценится выше, чем что-либо другое. Пассажиры на борту обросли не только плотью, но и историями. И вкупе с уже проведенным с ними временем, это делало их настоящими людьми для капитана корабля.

Мелодия снова текла из-под потолка безмятежным и равномерным потоком. Ни одна нота-капля не позволяла себе выбиваться из общего строя, зная каждая свое место, создавая неповторимую композицию, вливающуюся прямо в голову человеку, лежащему в кровати в темноте комнаты, где на стенах застыли давние фотографии и вырезки земных видов.

Как много изменилось, как много меняется с полета на Ишеру, подумалось Неману. Не все перемены будут к лучшему, но пока я всем доволен. Моя жизнь закостенела в скорлупе этого корабля и в пьяном дыму баров. Привыкший иметь только непостоянные деловые связи, иметь множество товарищей и несколько друзей, с которыми связывают уж очень давние времена, я сейчас нахожусь в таком состоянии, когда перемены несколько пугают, но обещают вернуть меня в ту пору жизни,