Читать книгу - "Падший - Павел Корнев"

— А Меллоун точно мертв?

— Мертв, не сомневайся. Наткнулся на него в прихожей, — передернул плечами Смит и забрался за руль. — А тебе-то что?

— Странно все это, — пожал я плечами. — Теперь в расчете?

— В расчете.

И мы поехали в город.

Как истинный джентльмен, я уступил даме сиденье, а сам всю дорогу стоял на подножке и держался за крышу. Запылил костюм, но не слишком сильно.

Томас Смит предложил подвезти меня до дома, я попросил его остановиться у «Трех лилий», поскольку намеревался заглянуть в варьете.

— Кольт верни, — в очередной раз потребовал сыщик.

— Завтра, — пообещал я.

— Завтра меня здесь уже не будет.

— Тогда заезжай вечером, — предложил я и махнул рукой. — Все, бывай!

На глаза попался шагавший к черному ходу управляющий, я нагнал его в переулке и прижал к стене.

— Ни звука! — потребовал, вытаскивая заткнутый за пояс кольт.

Конферансье округлил глаза и проверещал:

— Забирайте бумажник и часы! Только не убивайте!

— Заткнись! — легонько пихнул я его свободной рукой. — Просто ответь на вопросы и останешься цел. Понял? Если понял, кивни.

Конферансье кивнул.

— Кто приходил договариваться о выступлении Черной Лилии на гала-концерте?

— Откуда вы…

— Кто?!

— Режиссер! Рубер его фамилия!

— Кто присутствовал при разговоре?

— Никто.

— Кому ты об этом рассказал?

— Никому! Это ж немалые деньги! Кредиторы бы вмиг налетели!

Я вернул пистолет за пояс, отпустил управляющего и даже оправил смятый лацкан его пиджака.

— Как ты сообщил об отказе? — спросил после этого.

Конферансье ненадолго задумался, потом неуверенно произнес:

— Он сам за ответом пришел, сидел в баре и пил. Я спустился и сказал: так, мол, и так, не получится ничего. Завязала Черная Лилия с выступлениями.

— И слышали это…

— Да все и слышали!

— Все ясно с тобой, — поморщился я и предупредил: — О нашем разговоре — никому, понял?

Конферансье кивнул, я похлопал его по плечу и отправился домой.

Шел без всякой надежды застать Лилиану, так оно и получилось: еще от калитки заметил воткнутую в дверь записку. С недобрым предчувствием развернул ее, но нет — это была телеграмма от Рамона Миро. Он просил срочно позвонить.

Не став заходить в дом, я развернулся и поспешил на телеграф. Если поначалу улочки курортного городка казались на редкость запутанными, а сам он своими размерами вызывал уважительное опасение, то за три последних дня расстояния съежились, будто шагреневая кожа. Куда ни пойди, все близко, буквально рукой подать. Вот так и с телеграфом — не прошло и пяти минут, как я оказался на месте.

Сразу заказал звонок в Новый Вавилон и промаялся несколько минут в тягостном ожидании, пока освободится линия. А когда меня пригласили в переговорную кабинку, быстро поднял трубку и под хрип помех услышал:

— Лео, это ты?

— Да, говори!

— Твой фокусник — это некий Роман Гранде, предположительно из ирландских цыган. Год назад задерживался по запросу Лондона, но обошлось без предъявления обвинений. До ареста выступал с трюками по второсортным циркам, после освобождения перебрался в Монтекалиду, там ни в чем предосудительном замечен не был.

Я обдумал услышанное и вздохнул.

— Не уверен, что это поможет, но — спасибо, Рамон. Деньги ты отработал.

— Лео! Лео! — окликнул меня бывший сослуживец. — Это еще не все!

— Говори!

— Поскольку Гранде подозревался в поддержке ирландских националистов, его дело вел Третий департамент. Все это время он находился в их тюрьме.

Третий департамент занимался выявлением иностранных шпионов, доморощенных сепаратистов, религиозных фанатиков и малефиков, поэтому их подопечные содержались отдельно от обычных уголовников в особо охраняемых казематах Ньютон-Маркта.

— Знаешь, с кем он делил камеру? — спросил Рамон.

— Говори! — рявкнул я, заставив вздрогнуть проходившую мимо переговорной кабинки старушку.

— Его сокамерником был Марлини!

Маэстро Марлини занимался, как он считал, «научным» гипнозом и так наловчился манипулировать сознанием людей, что сумел выкрасть секретный состав новейшего алюминиевого сплава, который шел на изготовление корпусов дирижаблей. В итоге его арестовали по обвинению в сотрудничестве с египетской разведкой, но до суда дело так и не дошло. В расследовании оказалась замешана дочь главного инспектора полиции метрополии, а сам гипнотизер не стал запираться и сдал Третьему департаменту всех известных ему агентов Александрии.

— Да чтоб тебя! — не удержался я. — Ты уверен?

— Узнал от надзирателя, — подтвердил Рамон. — Говорит, они крепко сдружились.

— Проклятье! — прошипел я.

У маэстро Марлини был на меня зуб, ведь именно я приложил руку к его аресту. И это обстоятельство объясняло если и не все, то очень многое. Невероятные трюки бессловесного мима — так уж точно. Гипнотизер мог заставить публику поверить во что угодно.

— Рамон! — заторопился я. — Гранде находится на учете Третьего департамента, а значит, в картотеке есть его адрес. Сможешь узнать?

— Уже! — рассмеялся мой бывший напарник. — Это будет стоить тебе еще две сотни.

— Диктуй! — потребовал я, доставая блокнот.

Записал улицу, номер дома и апартаментов, поблагодарил Рамона и опрометью выскочил из кабинки. На выходе поинтересовался у клерка, как далеко отсюда находится продиктованный мне адрес, оказалось — не слишком. Даже почти не пришлось делать крюк, чтобы заскочить домой.

По дороге я пытался составить все известные обрывки в единую картину, но нисколько в этом не преуспел. Ясно было лишь, что участие в этом деле Марлини является ключевым. Никак не могло оказаться простым совпадением, что покушение на меня случилось в окрестностях городка, где обосновался бывший сокамерник этого прохвоста. И ладно бы просто обосновался! Варьете, спиритический сеанс, амфитеатр — раз за разом мим подводил меня к тем или иным решениям.

Но зачем?! На кой черт ему это понадобилось?

Месть? Месть — это нанять убийцу и занять место в партере, а к столь изощренным интригам не станет прибегать даже помешанный на манипуляциях гипнотизер. Во всем этом был некий скрытый смысл. И я намеревался выяснить, какой именно, самым простым и действенным способом — с помощью грубой силы.

Зачастую проще сломать хитрецу нос, чем играть по его правилам. Крайне непросто кого-то обмануть, когда тебя не слушают, а выбивают дух всем, что под руку подвернется.