Читать книгу - "Озеро. Вас убивает Таймыр - Вадим Денисов"

Но быстрой полярной осенью, когда северная растительность стремительно краснеет, даже яркий малиновый пластик дорогих легких курток теряется среди такой же яркой растительности. И тогда от этих смелых людей через какое-то время остаются лишь красивые лоскутки ткани, растерзанные и растасканные многочисленными и всегда голодными хищниками.

А вот следы жизнеобитания местных, коренных народов Севера меньше всего чужеродны природе. В оставленных ими стоянках нет ржавого металла и не гниющего, а потому почти вечного пластика. Лишь незаметные, быстро зарастающие молодой травкой ямки от кольев.

Очень редко, почти невозможно, встретить в лесу родовое погребальное дерево, где в аккуратных оленьих свертках или в серых деревянных ящичках покоятся священные кости предков. А уж тем более трудно обнаружить тщательно спрятанных и охраняемых языческих божков, которым потомки до сих пор приносят кровавые жертвы.

В любом случае, встречи с людьми в далеких неосвоенных землях всегда неожиданны и непредсказуемы. И почти всегда есть немалый шанс, что ты им в чем-то помешал. Не ждут они тебя.

Поэтому, когда с башни БМП дальше всех видевший Донцов первым обнаружил одинокую крошечную хижину с короткой дымящейся трубой, стоящую на окраине небольшого лиственничного леска, то сразу же сообщил об этом Сержанту по внутренней связи. Машина поехала помедленнее, недоверчиво поводя по сторонам башней, как бы осматриваясь, недовольно фыркая двигателем и слегка загребая левой гусеницей, выходя на нужный пеленг.

Хижина. Невзрачная. Малозаметная. Типичный балок. Такие крытые лоскутной толью дощатые хибары не редкость в окрестностях Норильска. Все грузы, как правило, приходилось тащить на своих плечах, а потому материалы для строительства подбирались простые, компактные, относительно легкие в переноске. Но здесь, на самом севере плато, вдали от крупных рек и рыбных озер, в стороне от вездеходных троп, одинокая постройка удивляла и настораживала. Ну что здесь можно делать человеку? И места эти не лучшие из известных охотничьих угодий. Правда, хариус водится вдосталь в местных водоемах. И все же… Черт его знает. Может, какой беглый человечек годами скрывается от правосудия именно здесь, в диких краях?

На всякий случай по ТПУ прозвучала команда для всех членов экипажа. Спуститься вниз, спрятаться за броню.

Но опасения, похоже, были излишними.

Хозяин хибары уже давно заприметил шумно двигающуюся бронетехнику, прятаться, вроде, и не собирался. Напротив, он уверенно сидел на обрубке дерева, невозмутимо продолжая обрабатывать маленьким топором черенок какого-то инструмента. По-хозяйски сидел, напоказ.

И выглядел он красочно! Как уволенный за разгильдяйство матрос с мятежной «Авроры». Молодой невысокий парнишка лет двадцати-двадцати пяти в черной флотской тельняшке с многочисленными заплатками, с закатанными по плечи рукавами. Крепкие мускулистые руки работящего человека. Тонкая, но уже не раз перебитая в боях переносица. Поджатые губы. Короткая стрижка ежиком, а в синих открытых глазах космическое спокойствие и самоуверенность. Длинный охотничий нож с резной ручкой из оленьего рога в самодельных ножнах плотно прилип к широкому кожаному ремню с флотской же, гнутой по-дембельски, пряжкой.

Рядом сидела старая сибирская лайка довольно приличных размеров, лишенная, казалось, всяких реакций, присущих нормальной собаке при появлении чужих людей. Во всяком случае, при подходе столь необычной для этих мест техники (да и техники вообще, которая вряд ли появлялась в этом диком урмане), собака даже не встала. Однако чуть подобралась и внимательно следила за происходящим.

Сержант остановил машину, окончательно вылез из люка. Медленно спустился на землю и дружелюбно поприветствовал аборигена:

— Бог в помощь!

— И вам удачи вдоволь, — ответствовал крепыш.

Вышли все, потихоньку стали знакомиться. Хозяин с мужчинами поздоровался за руку, кивнул женщинам.

Аборигена звали Костей. Вполне подходящее морское имя. И он здесь просто жил.

Гости по очереди прошли с милостивого разрешения хозяина в хижину, чтобы умыться с дороги. Заодно мельком осмотрели нехитрый быт отшельника. Минутный совет, и решили остановиться для обеда на улице, за длинным дощатым столом.

Только тогда важная лайка, которую звали странновато — Миска, по очереди основательно обнюхала пришельцев, по древней собачьей традиции отметилась у гусеницы БМП и опять отошла в сторонку.

Константин вытащил из хижины приличных размеров старую чугунную сковороду. Ох, и хорошая была сковорода! Сейчас такую можно найти только в музеях. Это вам не тефлон. Экспонатом старинной кухонной утвари завладели женщины, которым поручили жарить молодую парную оленину — по части пропитания хозяин не бедствовал.

За неспешным разговором, сопровождающимся чаепитием, постепенно прояснился основной вопрос, вполне естественным образом мучивший гостей — что же Константин тут делает? Ответ был очень прост, короток и убийственно удивителен! Костя караулил снежного человека.

Когда в мясном дыму рассеялся туман первого изумления, все стали осторожно расспрашивать, что да как. Носителей подобных увлечений нужно расспрашивать с оглядкой. Необычный бзик тянет за собой необычный характер. Сами такие. Но осторожность была излишней. Хозяин и сам все охотно рассказывал.

Этим делом он занимается давно. Поиски вел в разных местах России и Таймыра. Первичную информацию в изобилии собрал в красноярском техникуме, где когда-то пробовал учиться сельскому хозяйству и где традиционно получали образование истинные аборигены Крайнего Севера — эвенки, долгане, энцы и нганасаны.

— В группе один из десяти были уверены, что встречали его. Еще у двоих-троих его видели или слышали родственники и знакомые. А все остальные просто уверены, что он есть. Устойчивая легенда. А значит, есть и весомая причина для ее появления.

У Константина была даже рукотворная карта предполагаемых путей сезонной миграции снежного человека, которого он называл просто — Мужик.

Перед поселением здесь он провел год по соседству, на севере полуострова Ямал, где, по его словам, «добился кое-каких результатов». Но наибольшие надежды возлагал именно на этот район Путоран. Потому что в прошлом году уже видел Мужика. Причем, именно на этом месте и именно в это время года!

К предстоящей встрече с Мужиком Костя теперь был полностью, как он считал, готов. Так как имел старенький фотоаппарат «Зенит-ТТЛ», надежный, как разделочная доска, и уже немолодую вертикалку «ИЖ-27Е» двенадцатого калибра.

За свою, в общем-то недолгую, жизнь Костя много где побывал и что испытал. Охотился на белку в глухой алтайской тайге, поработал недолго на лесосплаве, совался на золотой прииск. Даже пожил среди нелюдимых сибирских староверов. От них-то и услышал в первый раз о реальности существования снежного человека на необъятных просторах континентальной Азии. Жившие испокон веку в тайге староверы в этом ничуть не сомневались и сумели заразить своей уверенностью его, молодого, податливого на красивые авантюры парня.