Читать книгу - "Звёздные Войны. Изгой-один. Истории - Александр Фрид"

Он всем своим видом являл уверенность, но между тем тактический монитор замерцал, оповещая о появлении нового гостя.

В систему наконец-то прибыл третий звездный разрушитель.

В окутавшей его, словно грозовая туча, пелене дыма Орсон Кренник пытался мыслями вернуться в то время, когда они с Галеном Эрсо еще не были знакомы.

В памяти всплыл стук мокрых сапог по металлу на планете Иду и его попытки выразить ученому сочувствие в первые дни после гибели Лиры. Старания убедить Галена, что с его дочерью все в порядке, и напомнить о грандиозности его работы.

Затем директор вспомнил еще более давние времена, когда он с воодушевлением привлек всеми забытого Эрсо к работе над проектом «Небесная мощь» на Корусанте. Подумал об играх, которые ему пришлось вести, зная, что приземленные интересы Лиры будут отвлекать Галена от его главной цели.

Следом на ум пришла «Программа будущего», во время которой он сблизился с Галеном и разглядел в нем потенциал гения, способного перевернуть Галактику. В те дни Орсон полнился отнюдь не завистью, а неподдельным восхищением.

Что же было до этого?

Гален Эрсо красной нитью прошел через всю его жизнь. Директор в полной мере оценил трагедию… Сколько усилий потрачено впустую! Но что же было до этого? Кренник попытался найти успокоение в своем детстве, вспоминая того Орсона, чьи чаяния еще не потонули во мраке…

Но успокоение не пришло. Вместо этого ушей достиг раскат грома. Отогнав нахлынувшие воспоминания и задрав подбородок, директор понял, что это вовсе не гром — это ревело пламя на вершине вышки связи. Все тело Орсона ныло от боли.

Внезапно Кренник осознал, что может, если постарается, пошевелить налившимися тяжестью конечностями. Он пополз вперед, даже не представляя, зачем это делает. Чтобы выжить? Ради работы?

«Ребенок!»

Попытавшись встать на ноги и не преуспев, имперец с неглубокими свистящими вдохами прополз еще пару метров. Он искал ребенка — Джин Эрсо, — но ее уже и след простыл. Кренник приподнялся и, закатив глаза так, что самому стало больно, распознал в небе полукруг «Звезды Смерти».

Его боевую станцию присвоил себе Уилхафф Таркин — кто же еще? Только ему хватило бы на это наглости. Только Таркину достанет злобы зависнуть над Скарифом и поставить под угрозу первоисточник всех своих побед.

Фокусирующая тарелка «Звезды Смерти» замерцала зеленым светом. Ярость Кренника нарастала вместе с энергией станции и искала выход… искала мишень. Но тело было искалечено. Враги сбежали. Ему уже некем руководить, некому отдавать приказы, не с кем поделиться своим видением будущего Империи… Некого убеждать в собственном величии.

«Мой отец тебе отомстил».

Кренник был слишком уязвлен, чтобы признать свою обреченность. Мало того что он вот-вот погибнет от рук Таркина, так ко всему прочему это случится от выстрела его собственного творения. «Звезда Смерти» будет жить. Орсон облизал губы и, сплюнув кровь, представил, как его станция уничтожает одну планету за другой. Даже Император не оставит в Галактике такого следа, как «Звезда Смерти» — его «Звезда Смерти»! Она изменит планетарные системы и цивилизации до неузнаваемости и останется в памяти народов даже спустя тысячу поколений после того, как Таркин сойдет со страниц истории.

А пока Таркин жив, мысль, что каждой своей победой он обязан трудам Кренника, не даст гранд-моффу покоя. Он пройдет через многие сражения, всецело не осознавая, каким оружием обладает, и в конце концов собственная спесь его погубит.

«Он заложил в „Звезде Смерти" уязвимость».

Фокусирующая тарелка стала ярче.

Кренник зажмурился и остатками своего рассудка представил станцию такой, какой и должен был ее видеть: он стоял на капитанском мостике своего масштабного творения, слушая, как приглушенное урчание реактора превращается в пронзительный визг, ощущая нарастающую дрожь палубы под ногами, когда кайберовое ядро высвобождает свою силу. Джин Эрсо пожертвовала жизнью, чтобы выкрасть чертежи «Звезды Смерти», а Кренник хранил эти чертежи в своем сердце.

«Тебе все равно не победить».

Он погибнет не на Скарифе, а на «Звезде Смерти».

И пока имперец воображал тот колоссальный заряд энергии, что копился внутри огромной станции, он увидел ее — деталь, которую ранее упустил из виду. Заурядную корректировку Галена — единственную теплоотводную шахту, уходившую от узкого каньона все глубже и глубже сквозь километровую тьму, мимо проводников, заслонок, защитных радиационных пластин, все глубже и глубже…

…прямо к основному реактору.

Главное орудие боевой станции выстрелило.

Орсон Кренник, директор по разработке перспективного вооружения и отец «Звезды Смерти», погиб на Скарифе в полном одиночестве, неистово крича на Галена и Джин Эрсо, Уилхаффа Таркина и всю Галактику.

Когда Кассиан в прошлый раз настолько серьезно пострадал, K-2SO отнес его в убежище, по пути перечислив все ранения и тщательно оценив вероятность инфекции и необратимого повреждения нервных окончаний. Таким образом дроид проявлял заботу… Или по крайней мере демонстрировал, что небезучастен к судьбе своего хозяина.

На вершине вышки связи «Цитадели» K-2SO с ним не было. Но Джин, которая выглядела точно последняя выжившая в разрушительной войне, отвернулась от панели управления и улыбнулась так, как Кассиану еще не доводилось видеть. Не той улыбкой, которую вызывают предвкушение или задор, и не той, что появляется от печали или сомнений. Просто улыбкой, настолько повседневной, что она превратила Джин из героя легенд в женщину, которую он мог бы узнать и понять.

Но он, конечно же, не знал ее, не успел узнать. Не было подходящего момента.

Джин доковыляла до оперативника и, осторожно обхватив рукой, повела к турболифту. Кассиан старался не показывать, насколько ему больно — он стоял-то с трудом, а двигаться было и того хуже, — но после пары секунд сдался и тяжело навалился на девушку. Каким-то чудом она удержалась на ногах.

— Думаешь, — спросил капитан, — кто-нибудь слушает?

У него не было сил, чтобы поднять руку и указать на небо, куда была направлена передача, но Джин вроде бы поняла, о чем речь.

— Да, — тихо и, как показалось Кассиану, уверенно сказала она. — Кто-нибудь там.

Девушка завела его в кабину лифта и помогла прислониться к металлической стене. Так он и стоял, обхватив рукой плечи Джин, показавшиеся ему невероятно хрупкими.

Кассиан не знал, права ли она. Не знал, действительно ли кто-то принял послание, или Империя уже праздновала победу. Поразмыслив об этом, повстанец с удивлением осознал, что ему, в общем-то, уже все равно.

Может, виной тому ранения. От боли и усталости мир вокруг него сжался, и Кассиан с трудом воспринимал что- то за пределами своего поля зрения. Подумав о товарищах, о которых он заботился, о тех, кто не вызвался добровольцем на Скариф и теперь продолжит его дело — будет сражаться с Империей и «Звездой Смерти», капитан не смог вспомнить ни одного лица. Но это же неправильно! Или так и должно быть?