Читать книгу - "Наследник - Александр Иванович Седых"

бумажную папку, лежащую перед ним на столе. — Бывший белогвардеец прошёл хорошую военную школу ещё в юнкерском училище, а затем приобрёл боевой опыт в ходе Великой войны и гражданской междоусобицы. Обучать такого агента владению стрелковым и холодным оружием излишняя трата времени. Приёмы конспирации им тоже освоены на практике, когда подпольщик боролся против большевиков, а после разгрома боевой ячейки десятилетия скрывался от чекистов. С идеологической мотивацией у мстителя тоже всё в порядке — большевики разорили его родовое поместье, расстреляли отца и трёх братьев, а остальных родственников заставили скитаться по миру. Для проверки, мы устроили его встречу с сестрой, проживающей сейчас в Париже.

— Ну надо было хотя бы обучить агента радиоделу, — указал на явный пробел в подготовке оберст.

— С ним в паре был отправлен умелый радист, — пожал плечами гауптман. — Обстановка требовала ускоренной заброски группы.

— Что–то ваш агент не очень торопился с передачей добытых сведений, — укорил оберст.

— Радиста схватили, и он перешёл на сторону партизан, — развёл руками гауптман. — Самостоятельно же выбраться из тщательно охраняемой зоны Шмель не мог. Пришлось дожидаться удобного случая, когда его отправят вместе с рейдерской группой для организации эвакуации с оккупированной территории жителей очередной деревни.

— По словам вашего Шмеля, выходит, что разведчиков зарубежного происхождения вычисляют и уничтожают в первую очередь, а все русские перебежчики переходят на службу к партизанам.

— К парагвайскому командиру, — подняв палец, указал на очень важный аспект гауптман. — А излюбленный приём перевербовки парагвайской контрразведки: прощение вражескому агенту всех прежних грехов и обещание, по завершению шпионской карьеры, счастливой жизни в Парагвае.

— Но этот приём они обычно проводят лишь с уже провалившимися агентами, — был в курсе методов работы конкурентов оберст германской контрразведки.

Хаусхофер тяжело вздохнул и развёл руками:

— Русские агенты у нас набраны, в основной массе, из военнопленных, стремящихся выжить любой ценой, и местных крестьян, ненавидевших советскую власть и колхозный уклад хозяйствования. Парагвайские вербовщики тоже сохраняют жизнь сдавшимся агентам и гарантируют отправку по окончании войны в благодатный Парагвай, где не достанут мстительные враги, а деятельным людям можно жить безбедно. И, конечно же, вы правы, господин оберст, перевербовывают уже раскрытых агентов, а разоблачают парагвайские спецы абсолютно всех шпионов.

— А вашего Шмеля не смогли? — скептически фыркнул оберст.

— И его взяли в оборот, но он только сделал вид, что перешёл на сторону партизан, — выдал секрет Хаусхофер.

— Нашим дознавателям он в этом так и не признался, — нахмурился оберст.

— Ваши его сразу бы шлёпнули, — усмехнулся гауптман. — А мне он доверяет, как и я верю в его преданность делу борьбы с большевиками.

— И на чём же поймали вашего патриота? — оберст сделал ударение на слове «вашего».

— Агент погорел на выданной ему вашими специалистами солдатской форме, — с таким же сарказмом ответил вербовщик.

— Чем же оказалась плоха форма? — сразу напрягся опытный контрразведчик. — Ведь выдавали совсем не новую, а поношенную и застиранную.

— В другой раз прикажите своим прачкам стирать старые вещи без хлорки, — дал дельный совет гауптман. — А ещё лучше, даже и без хозяйственного мыла, которым бродящим по лесам окруженцам совершенно негде разжиться. Ибо даже последующая недельная носка не сможет полностью отбить запах моющих средств.

— Неужели у партизан собаки столь хорошо обучены, что могут обнаруживать не только запах взрывчатых веществ? — кое–что слышал о дрессированных помощниках врага оберст.

— Натасканные парагвайскими специалистами псы, не только отличные помощники сапёров, но, как ищейки, способны взять любой след. Кстати, эти бестии чуют и запах, исходящий от испуганного человека, который внешне никак не проявляет свой страх.

— Только ли из–за дрессированных партизанских собак проваливаются наши агенты? — зло скривившись, спросил оберст, даже не подозревая, как был близок к истине, ибо на самом деле определением химического состава материалов занимался непосредственно командир партизанского отряда.

Но Хаусхофер, пожав плечами, назвал другие возможные факторы:

— Пришлым тяжело скрыться среди деревенских жителей, все знают соседей. Солдат, вышедших из окружения, проверяют поголовно. Кстати, ваши иностранные агенты очень слабо подготовлены в части освоения советских культурных кодов: не знают расхожих фраз из известных кинофильмов, а молодёжь даже не читала литературных произведений из школьной программы. Хотя некоторых партизаны разоблачали и по медицинским показателям: по материалу зубных пломб, других по характерным шрамам на теле.

— Среди деревенских нашёлся врач, способный определить почерк иностранного хирурга? — удивился оберст.

— У них имеется специалист, способный даже определить точное время, когда была нанесена рана и каким оружием, — усмехнувшись, огорчил гауптман. — Думаю, вашим агентам не удалось правдоподобно объяснить, как и где они получили боевые ранения. Шмель утверждает, что его заставили рассказывать даже о переломах и порезах, полученных более двух десятков лет назад.

— Профессиональные полевые агенты в работе без травм не обходятся, — признал очевидный факт оберст и раздражённо стукнул кулаком по столу. — Нам что же, непорочных дев теперь в партизанские болота бросать⁉ Ну, а как объяснить исчезновение в гиблой зоне групп фронтовой разведки? Или вы верите в басню про Цыганского барона, неприкаянно бродящего в ночи средь лесных дебрей?

— О парагвайском бароне поговорим отдельно, — потирая левой ладонью кончики пальцев правой перчатки, болезненно поморщился Хаусхофер. — Сигналы заброшенных групп враг мог засекать радиопеленгаторами. Затем в лесу их обнаруживали с помощью приборов ночного видения «лешие», окружали в темноте и уничтожали.

— Вы верите в леших? — пренебрежительно фыркнул немец.

— Шмель выяснил, что пограничные зоны патрулирует сотня молодых сибиряков–спортсменов, — спокойно дал пояснение пожилой гауптман. — Бойцы постоянно тренируются, отлично вооружены, экипированы маскировочными комбинезонами, перчатками и лицевыми масками. В составе групп имеются служебные собаки. Кстати, когда «лешие» крадутся по тёмному лесу, то обуваются в войлочные галоши, а на голову надевают специальные шапочки с огромными накладными ушами.

— Ушами? — брезгливо поморщился оберст.

— У партизан мало приборов ночного видения, ими пользуется лишь отряд особого назначения, а остальным «лешим»