Читать книгу - "Фантастика 2025-21 - Blackmourne"

Мануса и Сенат тоже отложилась до осени. Медкомиссию Тарья прошла ещё до приезда, вместе с оформлением паспорта: магов у землян пока было слишком мало, потому брали всех обладающих талантом и хотевших обучаться. В чистенькой квартире на седьмом этаже делать было нечего. Читать не хотелось: в водовороте новой жизни не тянуло к книге. Непривычный шум улицы врывался в комнату, и казалось, что девушка лежит не у себя в квартире, а прямо на тротуаре. И кругом, и мимо неё, и над ней, и по ней едут, громыхают, дребезжат и при этом не обращают на него никакого внимания.

Да и Нэрсис, когда приехала, как-то сразу затерялась в большом городе. Она не захотела становиться студенткой. Вместо этого пошла в какой-то институт, занимавшийся Королевствами: сразу и учиться, и работать на свою мечту – съездить в Балвин. Не разбойницей, а в уважаемом статусе помощницы посла или как торговый агент, когда земляне будут готовы торговать и отправлять в Королевства дипломатов. Как-то не было и охоты видаться друг с другом. Обе понимали, что теперь они отрезанные друг от друга рукава реки, и каждая станет искать своего русла.

Одиночество и бесцельная пустота ничегонеделания все сильнее охватывало Тарью. Она бегала от них, а они её преследовали. И в театрах, и в музеях, и в кино – везде всё та же пока чужая, раздражавшая своей непонятностью жизнь. Иногда, вечером, выгнанная скукой из своей квартиры, Тарья шла по пустынным улицам, и тогда в стихающем шуме точно легче становилось на душе. В этом большом городе было тяжелее, чем в пустыне. Там хоть знаешь, что никого нет, а здесь везде, везде люди, и в то же время никого, в ком был бы какой-нибудь интерес к ней и её судьбе.

Часто, гуляя, Тарья любовалась зданием университета. Скоро начнутся лекции, а с ними и настоящая, студенческая жизнь, общение с профессорами, разговоры о лекциях и об узнанном. Это освежит и разбудит… Наступил, наконец, давно ожидаемый день начала занятий. Было прекрасное, ясное до прозрачности утро. Умытое ярко-синее небо охватило своими нежными объятиями город со всеми его домами-башнями. Лучи солнца заставляли весело, ярко сверкать стёкла окон.

На торжественное мероприятие в честь дня первокурсника Тарья не пошла. Вместо этого, заранее узнав расписание, отправилась в пустую ещё аудиторию. Здесь пройдёт первая в её жизни лекция.

Тарья, чуть ли не бегом промчавшись по лестнице, быстро влетела на площадку третьего этажа, заглянула в открытую аудиторию. Там было тихо, спокойно, и вся зала, со всеми своими стульями и столами, точно спала ещё. Зато из коридоров и остальных аудиторий по всему зданию уже нёсся шум тысячной толпы. Серьёзные, озабоченные фигурки одна за другой проходили через двери, заполняя и её аудиторию. Немного, на весь факультет едва ли человек сорок.

Возбуждённое и праздничное настроение на мгновение опять сменилось знакомым уже чувством пустоты и неудовлетворённости. И тут зашёл лектор. Тарья вздрогнула: тот самый начальник их каравана! Мужчина девушку не узнал. Спокойно прошёл на кафедру. В бархатной тишине раскатисто прозвучали первые слова:

– Товарищи студенты. Да-да, именно товарищи нашего огромного братства тех, кто учится и преподаёт в этих стенах. И хотя именно на вашем факультете я лекций почти не читаю, по традиции именно я каждый год начинаю первую лекцию и заканчиваю последнюю. Для вас, новых граждан вашей «alma mater» сегодня начинается новый период вашей жизни, лучший период. Свет, который, если вы захотите, если вы будете жить в этих стенах, запомнится вам на всю жизнь. Там, за этими стенами, вас ждёт иная судьба, ждёт тяжёлая и неравная борьба за этот свет. Силы для этой борьбы вы почерпнёте здесь, у своей alma mater, в этом universitas literae literarum[5]…

Голос Андрея Северина гремел, и с ним, казалось, дрожал воздух, и дрожали стены аудитории, трепетали молодые сердца молодых его слушателей…

Глава 4. Лесные игры

Со стен Араглина прозвучала заливистая песнь волынки – ночные стражи играли мелодию восхода солнца, оповещая горожан о наступлении нового дня. Одновременно серые в рассветном сумраке поле, лес, река, городские стены, постройки с каждым мгновением всё торопливее и торопливее принялись возвращать свои обычные цвета. Вторя волынкам, заиграла труба на восточной надвратной башне, загудел колокол главного храма. Город начал просыпаться. Утренний весенний воздух окрасился звуками пастушьих рожков и щёлканьем пастушьих кнутов. С шумом визжащие, мычащие, блеющие и хрюкающие стада направлялись пастухами к северным городским воротам, чтобы вскоре окончить жизнь на скотобойне и оказаться в желудках многочисленных обитателей самого крупного города-порта Великого Леса.

А перед восточными воротами уже столпились длинные вереницы телег деревенских жителей: они всегда вставали раньше горожан, чтобы успеть доставить на утренний рынок продукты своего труда. На передних повозках зелень, зерно, рыба, дичь. За ними целая вереница возов с дровами. У девушек на головах и в руках кувшины с молоком, корзины с яйцами и маслом, с курами и голубями. В толпе крестьян и телег островками высились с десяток коров и несколько лошадей: кто-то заодно пригнал на продажу через городскую или портовую ярмарку свой скот. Громко кричал рассерженный чем-то осел.

Городские чиновники уже стояли возле ворот. Они строго следили за тем, чтобы товар, привезённый селянами, не скупался перекупщиками. Заодно тщательно осматривали всё привезённое: на рынках Араглина должно быть только свежее и качественное. Если обнаруживался какой-либо обман, наказание следовало незамедлительно. Прокисшее вино или худое пиво выливалось на дорогу, дурной хлеб высыпали в выгребные ямы на прокорм перерабатывавшим отходы магическим растениям городской канализации. Обманщика тоже наказывали сурово: его кидали в море, не спрашивая, умеет ли он плавать.

Глядя на происходящее возле ворот, Посредник невольно улыбнулся. Руки марать господа чиновники магистрата, конечно же, не собирались. Воза и тюки проверяли чарами. Если от подглядывания стоит хорошая защита – будет как фонарь в кромешной ночи. Такой воз выпотрошат сверху донизу. В остальном… Каждый из народа гвенъя владеет магией, потому-то они и Высший народ. Но мастерство крестьянина и окончившего школу чиновника различаются сильно, спрятать хоть что-то от бдительного взора надзирающих за порядком – невозможно. Потому-то Посреднику и было смешно.

Ушлые крестьяне магией баловаться и не пытались. Вместо этого в корзину клали цилиндр из листов с дерева «папирус». Гвенъя вывели их ещё тысячу лет назад, чтобы не зависеть от поставок с юга. Материал вышел дешёвый, намного прочнее изобретённой позднее бумаги, потому деревья культивировали до сих пор. В землях Великого Леса папирус доступен