Читать книгу - "Аборигены галактики - Игорь Минаков"

«Какое это имеет значение? Просто заметки престарелой женщины, интересные только ей самой да любителям мемуаров».

«Это важно! Ты сам предложил не везти дневник с собой. Если бы ты погиб, дневник переслали бы шефу. Но ты жив, потому должен распорядиться им сам».

«И что там, в этом дневнике? Почему ты не хочешь сказать прямо? Окт? Окт, ты где?!»

Темнота, отныне и навеки поселившаяся в его сознании, молчала.

* * *

На следующий день Клавдию разрешили вставать с постели. Он вполне справлялся со всем, с чем надлежало справляться разумному существу: самостоятельно дышал, самостоятельно ел и самостоятельно справлял естественные надобности. Ах да, разумному существу надлежит еще самостоятельно думать! В этом Клавдий уверен не был.

Получив относительную свободу передвижения, он первым делом направился в ванную комнату, к зеркалу. И долго стоял перед ним, рассматривая Октавиана. Веки тяжело опущены, не шевельнутся, лицо бледное, застывшее. Чтобы голова не болталась со стороны в сторону, шею жестко зафиксировали белым глянцевым лубком. И от этого казалось, что на плечах покоится голова гипсовой статуи.

Клавдий поднял руку, нерешительно коснулся пальцами щеки брата. «Окт? Ты меня слышишь, Окт? Где ты?» Плоть под пальцами была чужой, неживой, он не чувствовал прикосновений.

Внезапно незнакомое ощущение обрушилось на антаресца, окатило ознобом, заставило задрожать колени. Одиночество! Он, последний си-гуманоид Галактики, никогда прежде не знал одиночества, не понимал до конца, что его земные друзья называли этим словом. Теперь понял. Одиночество ударило по нему стократной, тысячекратной силой! Так, что пелена легла на глаза, ноги сделались ватными, слабыми, а ванная комната будто бы начала сжиматься. Клавдий попытался удержаться, ухватиться за что-нибудь. Не смог, упал на колени, обрушив по пути туалетный шкапчик. Содержимое ящичков, как и сами ящички, с грохотом посыпались на керамопластиковые плитки пола, на голову и плечи. Пространства было все меньше и меньше, потолок превратился в гигантский пресс, готовый расплющить си-гуманоида – бывшего си-гуманоида! – в лепешку. Не в силах подняться, Клавдий на четвереньках выбрался в палату, оттуда – в коридор, завопил на всю клинику:

– Окт, Окт, помоги! Не бросай меня, Окт!

Таким, орущим, плачущим, пытающимся на четвереньках удрать из больничного корпуса, его и увидели главврач Джакович, медсестры. Лишь ударная доза успокоительного оборвала кошмар яви, одарив Клавдия спасительным сном.

Это был по-настоящему хороший сон. Потому что во сне они снова были вдвоем – Октавиан и Клавдий. Вернее, он был одно целое – Октавиан-Клавдий… Но даже самый прекрасный сон рано или поздно заканчивается.

Когда Клавдий открыл глаза, на стуле рядом с кушеткой вновь сидел посетитель. На этот раз ригелианин Са-ах.

– Доброе утро, брат! – твердая, словно камень, кисть ригелианина коснулась белесого лба.

– Утро… доброе… – последнее слово далось Клавдию с особым трудом. Захотелось немедленно закрыть глаза и вернуться в сон. Общаться с кем бы то ни было желания не возникало.

Они помолчали.

– Жаль, что ты не надел наш пояс в тот день, – наконец нарушил молчание визитер.

Фраза была отнюдь не бессмысленной. В чешуйках серебряного пояса прятались датчик биопараметрии, радиомаяк, трансивер и много других полезных вещей, позволявших братству не терять друг друга из виду и мгновенно приходить на помощь. Клавдий подумал, что если бы он тогда чуть-чуть умерил тщеславие и надел пояс, нашли бы его гораздо быстрее… и, возможно, Октавиана смогли бы спасти. Но теперь сожалеть поздно. Все кончено.

– Все кончено, – это он произнес вслух.

Глаза-плошки ригелианина смотрели на него в упор.

– Тебе плохо, – констатировал Са-ах. – Я понимаю. Твоя утрата слишком велика, чтобы ее пережить. Так бывает. Мы с тобой выбрали путь воина, защитника. Такие, как мы, не всегда умирают от старости. Но честь выше жизни. Когда продолжить жизнь не получается, закончить ее надо тоже достойно. Нельзя уходить из этого мира должником.

«Я никому ничего не должен!» – хотел возразить антаресец. Вовремя стиснул зубы, промолчал. Он не умер страшной смертью, подобно всем своим сородичам, он двадцать лет прожил на прекраснейшей из планет, был счастлив, дружил с замечательнейшими людьми, занимался интересным и важным делом. Разве это не сказочный подарок от его новой семьи? Нет, свой долг он пока не выплатил, Са-ах прав.

Клавдий вдохнул побольше воздуха. Выдохнул. Еще раз. Заговорил, стараясь, чтобы голос звучал твердо:

– Брат, мне нужна твоя помощь. В Партенитском отделении Кей-Кей я оставил одну вещь, дневник. Пометка – «Тема «Конкиста»…

* * *

Спустя три часа дневник Ставриди был в распоряжении Клавдия. Он читал его весь день. А потом – всю ночь, к неудовольствию доктора Джаковича. Некоторые места перечитывал дважды и трижды, возвращался, сравнивал описания одних и тех же людей. Вернее, нелюдей. А утром позвонил главе Карантинного Комитета и потребовал, чтобы тот немедленно прибыл в госпиталь. Именно потребовал. Шеф был шокирован и даже возмущен таким вопиющим нарушением субординации. Но фраза: «Тема «Конкиста», раскрылись чрезвычайные обстоятельства!» – все поставила на свои места. Через полчаса Сандро Лордкипанидзе сел на скамейку в маленькой беседке, затерянной среди вековых елей больничного парка.

– И что ты такое нарыл, чрезвычайное? – строго спросил он у подчиненного, едва медсестра, проводившая его сюда, скрылась с глаз.

– Нарыл. Это в самом деле Конкиста, только наоборот. «Индейцы» завоевывают Землю «колонизаторов». Уже почти завоевали. Потому что они совсем не то, что мы привыкли в них видеть. Думаю, они даже не гуманоиды. Вот смотрите…

Читать дневник от корки до корки главе Кей-Кей не пришлось, Клавдий предусмотрительно сделал закладки и открывал перед шефом самые важные страницы. Чтобы уловить суть, Лорду хватило часа. И к концу этого часа лицо его сделалось белым как мел, а пальцы мелко дрожали. Впрочем, со странным недомоганием он справился быстро.

Первым делом он позвонил на пост дальней космической связи Карантинного Комитета. Не заморачиваясь с шифрованием, продиктовал квантограмму: «Корунду. Срочно. Тема «Конкиста». Операцию внедрения прекратить. Объект по возможности изолировать. Ждать меня. Пард». Затем связался с Управлением межзвездного транспорта, затребовал нибелунгер для чартерного рейса на Медею. На том конце принялись упираться, ссылаясь на нехватку кораблей, загруженность регулярных линий, плановые ремонты, и пятое, и десятое. Кажется, Карантинный Комитет был не той организацией, что пользовалась у гиперсветовиков безусловным авторитетом. Голос Лорда из холодного стал ледяным. В конце концов он пообещал натравить на собеседника весь Совет Земной Федерации во главе с Верховным Сумматором. Но решило спор другое: вдобавок к требованию чартера Лорд посоветовал держать под рукой еще три нибелунгера – на случай срочной эвакуации колонии. «Срочная эвакуация» подействовала, спорщик скис.