Читать книгу - "Машины Российской Империи - Иван Крамер"

Пока шел по коридору, шум моторов из машинного отделения на корме становился все тише, а музыка и голоса – все громче. По дороге мне никто не встретился. Миновав несколько закрытых дверей, я увидел большой люк в полу, и неожиданный звук, донесшийся из-под него, заставил меня остановиться. Когда он повторился, я присел на корточки, открыл люк и заглянул.

Под полом был вольер, в углу сидела медведица – между ее толстых волосатых лап копошились два медвежонка. На меня они внимания не обратили. Огромная мохнатая мамаша ласково прохрипела что-то, подтолкнула одного медвежонка, он перевернулся на спину, выставив пузо, замахал лапами, второй набросился на него, и они завозились, тихо повизгивая.

Сквозь решетку виднелся соседний вольер, целиком занятый корытом с водой, где плавали трое животных неизвестного мне вида. Не моржи, слишком мелкие, скорее похожи на морских котиков. Но и не котики – разве бывают они такого цвета? Густо-лиловые, в синих пятнах, к тому же с мордами, смахивающими на кошачьи, только без шерсти, гладкими и блестящими. Я нагнулся пониже, заглядывая сквозь вторую решетку в следующий вольер. Там тоже был бассейн, но поменьше, в темноте под дальней стеной сидел некто громоздкий, волосатый и сопел. Толком разглядеть его я не мог, но мне показалось, что под стеной устроился небольшой слон. Даже хобот смутно виден, смущает только, что он мохнатый, как медведь, да и голова такой формы… не слоновья, в общем, голова. Кажется, даже с острыми ушами.

Я прикрыл люк и зашагал дальше, недоумевая. Цирк… животные… отлично, но откуда взялись такиеживотные?

Шум стал громче. Толкнув дверь в конце коридора, я оказался в просторной комнате, уставленной столами. За ними сидели цыгане, а на круглой сцене в центре стоял одноногий мужчина лет пятидесяти, с серебряным бокалом в одной руке и тростью в другой. Грива спутанных черных волос, необычно густых и блестящих, падала на плечи. От левого колена шла железная клюка, толстая вверху и сужающаяся книзу, где она была загнута, будто фомка, да к тому же раздвоена на конце. Очень крупный, с оттопыренными ушами и тройным подбородком, человек этот излучал тяжелую мощь, которой могли бы позавидовать Кариб с Джусой вместе взятые. На нем был кафтан с меховой оторочкой, красные шаровары и алая шляпа с широкими полями. Он только что закончил петь.

Я видел его вчера, хотя запомнил смутно. Это был баро Мирче Чераре Рольфо, король европейских цыган.

Сидящие за столами захлопали в ладоши, а певец поклонился и махнул мне рукой. Из бокала что-то плеснулось, баро Рольфо поднес его к губам и опрокинул в себя содержимое. В зале начали оглядываться, меня увидели, загомонили. Кто-то ударил в бубен, громко тренькнула гитара, зазвенели колокольчики – мое появление приветствовали торжественным музыкальным аккордом. Не заметив в зале Электру, я шагнул дальше и прикрыл за собой дверь.

– Ал МакГрин! – громовой голос баро Рольфо перекрыл царящий в зале шум. – Хотя ты уже провел у нас ночь, говорю тебе сейчас: добро пожаловать в табор!

Бубен ударил громче, кто-то засвистел, застучал ладонью по столу. Поднялись руки с кубками, бокалами и стаканами. Множество лиц, молодых и старых, смуглых и посветлее, усатых, бородатых и безволосых, мужских и женских обратилось ко мне. Я шагнул вперед, не зная, как вести себя с этими людьми. Мой жизненный опыт не включал в себя общение с цыганами.

От двери на другом конце зала к сцене заспешил молодой цыган, подошел к Рольфо и что-то сказал. Черные, как деготь, брови сошлись над переносицей, король цыган медленно кивнул и снова заговорил:

– Братья, сестры! Дела зовут меня. Наш гость пойдет со мной в рубку, а вам пора почивать. Вскоре нам предстоит большая и опасная работа. Спите, братья и сестры! Набирайтесь сил! Ал, а ты ступай за нами.

Опершись на плечо молодого цыгана, баро Рольфо тяжело сошел со сцены и зашагал к двери. Я направился за ним, по дороге кивая и кланяясь тем, кто кланялся мне. Задвигались стулья, заскрипели лавки – цыгане вставали. Старая женщина с трубкой в зубах – знахарка, чье лицо я видел вчера, – на ходу сунула мне в руку чашку. Я подумал, что это вино, но там оказалась обычная вода; должно быть, старуха знала, какая жажда одолевает после настойки, которую сама же и влила в меня. На шее ее висел железный медальон в виде круга с заключенным в нем глазом, в седые волосы были вплетены шнурки и цепочки, украшенные монетами, разноцветными камешками, кусочками золота.