Читать книгу - "Вирус Тьмы, или Посланник [= Тень Люциферова крыла ] - Василий Головачев"

Инженер, закреплявший на поясе хардсан, только усмехнулся. Сухов бодрился, но было видно, что на душе у него кошки скребут.

— Ну что, поползли потихоньку? Всю жизнь боялся трясин и омутов, где водится всякая нечисть! Бр-р-р! Того и гляди, черти полезут! Или их тут нет?

— Было бы болото, а черти будут. Но индикатор пока ни гугу.

Один за другим они полезли в болото, нащупывая конструкции рухнувшего и утонувшего моста.

До первого уцелевшего пролета добрались за сорок минут. Посидели на краю балки, сделанной из какого-то серо-желтого пористого материала, не похожего ни на металл, ни на камень, ни на дерево. Такэда бросил в серые, с зеленой и сиреневой накипью, разводы обломок настила, и оба отшатнулись, когда из мрачной глубины трясины вынырнула осклизлая тварь с метровой пастью, похожая на тех головастиков, которых они ели за завтраком.

— Еще не черт, но явно из дьявольского окружения, — прокомментировал Такэда, опуская хардсан.

Никита заметил его движение, сказал хмуро:

— Не очень-то размахивай этой дубинкой. ЦРУ может запеленговать нас и по лазерному импульсу, а в том, что их служба сидит и здесь, я уверен.

— А если уверен, какого черта мы тогда рискуем, уходя от темпорала?

— Меня кто-то зовет. — Сухов не стал пояснять, что он имеет в виду, и быстро пошел вперед. Такэда вынужден был поторопиться, привыкнув к недомолвкам танцора. Инициатива давно перешла в руки Никиты, и Толя спокойно отнесся к своему положению «оруженосца» и «слуги».

Мост шагал через болота, поначалу падая то одной, то другой опорой, выставляя напоказ обломки ферм и консолей, торчащие во все стороны, как сломанные кости исполинского динозавра, но вскоре разрушения сошли на нет, настил моста приобрел веселый желтый цвет, а балки оранжевый. Идти стало гораздо легче.

— Вот, оказывается, из чего построен уютный шалаш на острове, — кивнул под ноги Такэда, с трудом поспевавший за длинноногим Суховым. Тот покосился на друга и сбавил темп.

Они прошли уже километров семь, а мост и не думал заканчиваться, пересекая пустынно-мшистое, с редкими кочками и группами хилых растений болото, все так же сходясь в точку на горизонте. Светило, весьма схожее с солнцем, переместилось с левой стороны небосвода на правую, готовясь к ночи.

— Дойдем до вечера? — поинтересовался Толя.

— Дойдем, — отозвался Никита рассеянно, — осталось километров двенадцать, не больше.

Он снова увеличил скорость движения, то и дело поглядывая на замерцавший перстень. Однако пересечь болото спокойно не удалось.

Такэда первым обратил внимание на изменение цвета болота под мостом: поверхность его стала сизой, одноцветной, словно покрылась инеем, закурилась струйками испарений, хотя температура воздуха не изменилась, а потом почти в одно мгновение поднялся туман, скрыв и болото, и мост, и небо над головой. Он был так плотен, что Такэда с трудом видел в метре от себя фигуру Сухова.

Путешественники вынуждены были замедлить ход, а потом и вовсе остановиться.

— Что за чертовщина? — Голос Никиты прозвучал глухо, как в сыром подвале с толстыми стенами.

— Тише! — прошептал Толя, потянув его за рукав. — Слышишь?

Где-то далеко зародился странный шум: позвякивание, тихие голоса, ржание коней, скрипы и шорохи, — будто к мосту приближалась конница. Шум этот постепенно усиливался, и вдруг на людей накатилась волна звуков: вопли, удары, шум борьбы, визг и грохот. Казалось, вот-вот их растопчет лавина всадников, сражающихся друг с другом. Такэда невольно отступил к перилам моста, но Сухов остался на месте, вслушиваясь в неистовый шум невидимого сражения.

— Дай-ка лазер, — попросил он спустя минуту.

Толя протянул хардсан, Никита выстрелил вдоль моста. Зелено-голубая нить разряда унеслась в туман, и в то же мгновение звуки боя стихли. Под мостом с шумом плеснула трясина, словно кто-то свалился в воду, дважды проверещала какая-то тварь, и все стихло. Через минуту рассеялся и туман, открыв взору пустынную гладь болота.

— Пошли, — буркнул Сухов, протягивая оружие Толе.

— Что это было?

— Наваждение. — Никита прошел с десяток шагов, не оглядываясь, потом добавил:

— Нас пытались задержать. Похоже, этот хрон лежит «недалеко» от мира с индейцами, причем ниже по «лестнице» Шаданакара. Физика здесь больше подчиняется магическим формулам.

— Но мы никого не встретили… и не увидели.

— Зато нас видят хорошо. Я чувствую, что за нами пошла психоразведка, но как скоро она перейдет к действию, не знаю.

— Разве эрцхаор не работает?

— Работает, но отмечает только повышенный магифон. А может, я его не понимаю.

— Если бы здесь был кто-то из наших недругов, то есть из «свиты Сатаны», — сказал Толя после недолгих размышлений, — индикатор это показал бы.

Сухов внезапно остановился, заглядывая под мост, присвистнул:

— Гляди-ка, река!

Действительно, под тем пролетом, на котором они стояли, в болоте пробивала себе дорогу медленная, с прозрачно-голубой водой, широкая и глубокая на вид река. Однако приглядевшись, Такэда присвистнул тоже:

— Феноменально! Река-то не одна!

— Точно, две!

Но рек оказалось не две, а целых три: две из них — голубая и серая — текли параллельно друг другу, не смешиваясь, в противоположные стороны, а третья — желтая — пересекала их под острым углом, не вынося никаких турбулентных завихрений и также не смешивая воды.

— Странное место!

— Привыкай, то ли еще будет. Поспешим, не то придется ночевать на мосту.

Они снова пошли вперед, поглядывая на загадочное болото, которому, казалось, не было ни конца ни края.

Изредка встречались разрушенные участки моста, замедлявшие движение, а иногда он взмывал гигантскими дугами над топью, словно был рассчитан на проплывание под ним гигантских морских кораблей, и тогда горизонт отодвигался, открывая все те же маслянисто-синие, серые, коричнево-желтые, сизые пространства колоссального болота.

Через час ходьбы ландшафт по обе стороны моста несколько изменился, появились россыпи остроконечных кочек, постепенно выраставших в высоту и превращавшихся в угрюмые черно-серые скалы, похожие на клыки дракона. Вскоре они усеяли всю поверхность болота насколько хватало глаз, внушая страх и тревогу. Но не это заставило Никиту замедлить шаги. На горизонте выросла мрачная двугорбая гора, окруженная частоколом «драконьих зубов», мост упирался в нее. Это и был остров или материк, куда они стремились попасть. Было в нем что-то жуткое, настораживающее, внушающее такую же тревогу, как и скалы вокруг, почти достающие по высоте настила моста.