Читать книгу - "Заклинатель джиннов - Михаил Ахманов"

– Это хорошая мысль – насчет симулякров-призраков… Возможно, я спроецирую голограммы… Что-нибудь еще?

– Да. В квартире Керима рядом с диваном торшер. Розовый, похожий на задницу… Сожги его.

Недоуменное молчание. Потом:

– Все остальное тоже сжечь? Всю жилую ячейку этого теплого сгустка?

– Нет. Только то, что я сказал.

– Почему? Я пытаюсь разобраться в твоих побуждениях и желаниях. Чем обусловлено это?

– Моей человеческой иррациональностью. Такова наша природа, Джинн. Неосознанные чувства, интуитивная приязнь и неприязнь, смутные страхи и предпочтения, вера в то или это, не имеющая объяснений… Процессы, которые не поддаются алгоритмизации… Сожги этот проклятый торшер!

– Принято. – Кошачья мордочка исчезла, и на экране вспыхнули три имени. – Я уничтожу этих теплых сгустков. Ты подтверждаешь приказ?

Я вытер испарину со лба, откашлялся. В это мгновение мне казалось, будто я сам стою у края пропасти и в ужасе жду, когда увесистый пинок отправит меня в полет без возврата. Трудна профессия палача!

– Приказ подтверждаю. Сделай это быстро. Пусть умрут не мучаясь и так, чтоб походило на несчастный случай. В тот момент, когда они будут одни.

– Придется ждать. Теплая Капля. Два объекта, в Москве и Петербурге, находятся в своих жилых ячейках и окружены людьми. Третий тоже не одинок.

– Третий – Салудо?

– Да.

Экран мигнул, и появилась комната. Я рассматривал ее в перспективе, как бы сверху и немного наискось – стены, сходившиеся к тройному эркерному окну, смятую постель, зеркало, кресло, низкий столик с рюмками и бутылкой бренди. У зеркала вертелась полуодетая Инесса, наводила красоту; в кресле, облаченный в халат, расположился Салудо. Судя по его расслабленной позе и сонной физиономии, самое интересное мы пропустили.

– Девушка скоро уйдет, – произнес я, глядя на Альберта.

Странно, я ненавидел его и в то же время жалел – еще один факт в копилку человеческой иррациональности. Вот мужчина, думалось мне, еще молодой и полный сил и даже, весьма возможно, не без каких-то талантов. Живет себе и живет, ест, пьет и зашибает бабки, спит с красивой девушкой, потом хватается за пистолет и убивает другого мужчину. Тоже молодого и полного сил… А друг убитого, конечно, мстит и, при нормальном раскладе, гибнет – ведь у убийцы тоже есть приятели… Так, смерть за смертью, разворачивается цепь событий, пока ее не оборвет случайность, божий промысел или чья-то воля. В данной ситуации – моя. Так уж сложилось, что я могу добраться до приятелей, подельщиков и покровителей. Инесса натянула платье.

– Отвезешь меня?

– Тачку тормозни, – лениво каркнул Альберт.

Губы красотки дрогнули – видно, хотелось ей что-то сказать, да побоялась. Был, наверное, печальный опыт.

Салудо поднялся и хлопнул ее пониже спины, направив к выходу. Спальня исчезла; теперь я видел холл, оклеенный изображавшими джунгли обоями: тигр под баобабом, охотники на слоне, смуглые туземцы в белых чалмах, удавы, обезьяны. Еще – распахнутая дверь, а за ней санузел в знакомом американском стиле: кафель, зеркала, роскошная ван-ча, биде и унитаз, напоминавший стартующую ракету. Послышались щелчки замков, но Джинн, словно забыв о гостье и хозяине, переместился в ванную. Тут, кроме обычных удобств, был телевизор на кронштейне, а рядом – маленький бар. Альберт, похоже, жил с комфортом.

– Ванна-джакузи, автономный подогрев, регулировка давления, система водоочистки, – раздался негромкий го лос Джинна.

Внезапность и странная неуместность этих слов заставили меня вздрогнуть. Почти неосознанно я отозвался:

– Президент велел мочить в сортире…

– Тоже человеческая иррациональность?

– Думаю, нет. Скорее простая логика: дерьмо должно идти к дерьму.

– Это вполне разумное умозаключение, – заметил Джинн и смолк.

Я наблюдал, как Салудо, сладко потягиваясь, возвратился в спальню, выпил коньяка, сбросил халат, двинулся к зеркалу и, вывернув шею, стал разглядывать царапины на лопатках. Инесса, кажется, была девушкой страстной или талантливо изображала страсть… Хмыкнув, Альберт почесался, зевнул и зашагал к лобному месту. То есть к ванне-джакузи с водоочисткой и подогревом.

– Торшер уже горит, и ассирийские демоны шепчут с экранов, – произнес Джинн. – В жилой ячейке Ичкерова дверь с магнитным замком. Я его заблокировал.

– Клиент не выскочит в окно?

– Исключается. На окнах решетки.

Зашумели водяные струи, хлынули в перламутровое ложе ванны. Салудо поглядел на бар, подумал, вернулся в комнату, прихватил бутылку с рюмкой, отнес в свой комфортабельный санузел. Поглядел, как льется вода, вышел в прихожую, взял мобильник.

– Звонит Ичкерову, но связь также блокирована, – прокомментировал Джинн.

Альберт с недовольным видом отбросил трубку, пробормотал: «Где его носит, идиота хренова…» – и прочно переместился в ванную. Налил и выпил рюмку и, испуская блаженные вздохи, полез в бурлящий водоворот. Покрутился так и этак под ласковыми струйками, лег на спину, вытянул ноги, закрыл глаза. Мирный отдых после приятных трудов, мирный человек, овеянный крылами счастья и успеха… Кто-то ему бы позавидовал, его шикарной ванне, обоям с тиграми и фирменному коньяку – кто-то, но только не я. Мене, мене, текел, упарсин…[53]

Тело Альберта внезапно выгнулось, он стиснул бортик ванны, захрипел, хватая воздух широко раскрытым ртом, но через мгновение мышцы обмякли, пальцы разжались, и в рот потоком хлынула вода. Если не считать голливудских фильмов и фульриков-мочиловок, я никогда не видел, как приходит смерть – а было это зрелищем страшным, жутким, отвратительным… Там, в воде, был уже не человек, а просто груда мяса, поросшая в промежности и сверху волосами, с четырьмя конечностями, что колыхались безволь но туда-сюда. Ванна-джакузи исправно делала покойнику массаж. Затем что-то вспыхнуло, сверкнуло, раздался треск, и освещение погасло.

– Агрегат выведен из строя, – сообщил Джинн. – Тело можно извлечь, не опасаясь поражения током.

– Больше… больше не показывай мне этого… – выдавил я и ткнулся лбом в столешницу. Мерзкие призраки кружили надо мной – тысячи трупов расстрелянных и зарезанных, повешенных и утопленных, забитых камнями и палками, раздавленных, взорванных, сгоревших и замерзших… Казалось, они собрались сюда со всех материков и стран, со всех полей сражений и регионов катастроф, случившихся естественным путем, по злому умыслу или небрежности, из Чернобыля и Нью-Йорка, Москвы и Грозного, Афганистана и Крыма, Токио, Фриско, Сальвадора, Индонезии… Со всех упавших самолетов, подлодок, ушедших на дно, погибших кораблей, вагонов, пущенных под откос, окопов, перепаханных гусеницами… Я содрогнулся в беззвучном рыдании, прикусил губу и вдруг услышал голос Джинна: