Читать книгу - "Бес предела - Василий Головачев"

Крыса, освобождаясь от комбинезона, распавшегося на лоскутья, отбежала в угол комнаты, повизгивая от уколов штырей, забилась за шкаф, скаля зубы и сверкая чёрными выпуклыми глазами.

– Мать вашу! – выдохнул Волков.

– Извините, – просипел Фуркад, массируя горло, – кондиции уже не те, понадеялся на его навыки.

Данимир догадался, что в нём заговорил не носитель, а гость – сам Дмитрий Дмитриевич, и говорил он о себе, а не о бородатом Фуркаде.

Прохор бросился к кровати, наклонился к Усте, на голове которой красовалась некая ажурная конструкция, напоминающая шлем, дрожащей рукой погладил женщину по руке.

То же самое почти одновременно сделал Данияр: метнувшись к жене, похлопал её по щеке.

Два возгласа слились в один:

– Устик!

– Лера!

Присутствующие переглянулись.

– Держи эту тварь на прицеле, – приказал Волков Алексею, мотнув головой на крысу.

– Их кололи! – стиснул зубы Прохор, разглядывая оголённое предплечье жены с синими пятнами. Попробовал привести её в чувство, но не смог, снял с её головы подобие шлема. – А это что за дрянь?

– Блокиратор, – подсказал Фуркад. – Не позволяет ей связаться со своими «родственницами».

– Устик, очнись!

Женщина не отреагировала, дыша неслышно и очень медленно.

– Их надо вывести из этого состояния, – угрюмо сказал Волков. – Нашатырь здесь есть?

Нашатыря не нашлось.

– Минуту. – Талгат, по-прежнему не вмешивающийся в действия русских соратников, подошёл к столику, поворошил лежащие на нём медикаменты, поднял коробочку с ампулами. – Вот, это резилимин, выводит человека даже из комы.

– Откуда вы знаете? – поинтересовался Волков.

– Я не только юрист, но и врач, хотя давно без лицензии. Здесь как раз лежат два разовых шприца, могу сделать уколы.

– А им ничего после уколов не будет?

– Последствия есть, но не критичные.

– Не критичные, – скривился Волков.

– Делайте, – сказал Данияр.

Араб умело распечатал ампулы, набрал один шприц, сделал укол в плечо Валерии, потом тем же манером повторил операцию с Устей.

Прохор застыл над телом Усти. Лицо у него пошло пятнами, губы сжались в полоску, он волновался, и было от чего: решался вопрос освобождения Юстины, которая, как он надеялся, была заблокирована в пси-сфере Усти.

Первой зашевелилась Валерия, открыла затуманенные глаза, повернула голову к свету.

Данияр сжал её в объятиях.

– Лерка! Жива!

– Дан? – прошептала она неуверенно, затем до неё дошло, что обнимают её действительно руки мужа, судорожно прижала к груди его голову и выдохнула: – Дан! Милый!

Зашевелилась и Устя.

Прохор в порыве сжал руки жены, всматриваясь в её бледное лицо.

– Устя, это я!

Она шире раскрыла глаза, но не просияла, как это сделала бы Устинья, а принахмурилась. Голос её был скорее сонно-озабоченный, нежели радостный.

– Прохор… и, как я понимаю, второй.

– Оба, – дрогнувшим голосом ответил Прохор. – Тело его, остальное – из одиннадцатого. А ты…

– Догадайся с трёх раз. Мы тоже обе. – Устя смягчилась. – Я сейчас Юстина, она… тут, со мной, слабая, получила большую дозу псиболиков. Но живая.

Прохор не удержался, быстро поцеловал женщину в лоб, помог подняться.

– Господи, ты не представляешь, как я волно…

Данимир ткнул его кулаком в бок, останавливая, бросил предупреждающий взгляд.

Прохор оглянулся, понял.

– Идти сможешь?

Устя вдруг обхватила его руками, прижалась всем телом, сотрясаясь в рыданиях, зашептала, закрыв глаза:

– Как я ждала… как я ждала! А это не ты, я чувствую, что не ты… где он?

– Ушёл в Первомир, – пробормотал Прохор.

Она вздрогнула, отстранилась, вглядываясь в лицо двойника мужа огромными потемневшими глазами.

– И… не вернулся?

– Мы… я пойду за ним.

– Правда?!

– Правда.

– Я тебя… вас… люблю!

Затем выражение лица женщины изменилось, оно отвердело, видимо, не без вмешательства гостьи. И заговорила она не столь эмоционально и жизнерадостно:

– Хватит обниматься, Смирнов! Понравилось? Что здесь происходит?

– Майор проснулся, – с улыбкой подмигнул Данимиру Саблин-второй.

– Друзья, займёмся делом, – вмешался в разговор Фуркад, обошедший спальню в поисках оружия, глянул на часы, на крысу. – Возвращай ему форму, и давайте вернёмся к меркабе.

Прохор мягко отстранил Устю, шагнул было к пискнувшей мохнатой твари и остановился.

– Не понимаю… я стрелял… без эргиона?

– Ничего удивительного, – проворчал Фуркад, – у тебя сохранилась связь с меркабой. Прохор Кириллович, заканчивай здесь, время не ждёт.

– А этот парень, – Прохор кивнул на второго охранника, пришедшего в себя, – почему не превратился в предка?

– Ваш экстремальный раппорт просто выбил из него зомбера.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь на самом деле происходит? – пожевав губами, спросил Волков, чьё терпение дало трещину.

– Похищение, – сказал Фуркад. – Вернее, мы спасаем похищенных. Вам разве ничего не объясняли?

– В самых общих чертах… я бы не пошёл на эту авантюру, если бы не этот парень. – Сергей Николаевич показал на Талгата.

Фуркад пристально всмотрелся в лицо араба.

– Батюшки-светы, как же я не обратил внимания? Рахман?

– Он самый, Талгат, – показал белозубую улыбку «родич» Таглиба.

– Мы вам всё расскажем подробно, – пообещал Фуркад Волкову, – а сейчас надо уходить отсюда.

Майор посмотрел на Данияра.

– Нам понадобится официальное лицо, хорошо бы вызвать сюда капитана-омоновца, ему отдуваться перед начальством.

– Вернёмся к гаражу – направим его сюда. – Фуркад ткнул пальцем в дрожащую, длиной с крокодила, крысу. – Сам справишься?

Прохор помедлил. В голове звенела призрачно-эфемерная струна – отзвук связи с меркабой, и забыть о ней было невозможно даже на миг.

– Смогу.

Он всё же вытянул вперёд руку, помня свои опыты с формотрансом, опустил, досадуя, что выглядит, наверно, смешным.

Не ощущаемый никем, кроме него, энергетический толчок в голову подтвердил наличие связи.

Возвращайся, скотина! – подумал он, прокручивая в памяти алгоритм формотранса.