Читать книгу - "Цель неизвестна. Построить будущее - Марик Лернер"

— Я прибыл с дипломатической миссией, — нервно сообщает Нолькен в нос. Насморк у него, что ли?

— Очень жаль, — грустно говорю. — Думал, вас задержали солдаты, находящиеся за вашей спиной.

— Меня прислал генерал-майор Ломан, — дергает головой на манер лошади, видать, совсем разнервничался.

Конечно же не ловили тебя в поле. Такие люди в бой не ходят. Или убегают первыми, или прикрываются дипломатической неприкосновенностью, творя подлости за спиной доверчивого народа.

— Я прибыл в расположение русских войск для обсуждения перемирия и его условий. Сам генерал не считает возможным принимать такие решения, имея рядом непосредственное начальство.

— И он абсолютно прав, — подтверждаю. — Вы же в очередной раз считаете себя очень умными, надеясь остановить продвижение вторгшейся в пределы Швеции армии и затягивая время до оттепели. За этот срок собираетесь подтянуть войска, набрать новых рекрутов и кинуть их на убой, не считаясь с потерями. Какое такое перемирие? — прошипел ему в лицо. — Ничего кроме капитуляции от вашей шайки не приму. Думаете теперь отделаться одной Финляндией и сызнова готовиться к нападению?

— Я не…

— Убирайтесь, — уже не притворяясь, говорю со злостью. — На войне бывает всякое. Вы преступили черту в мирное время, пытаясь уничтожить династию. Постарайтесь мне на дороге в дальнейшем не встречаться. Ни вы лично, ни Карл Юлленборг.

Орудийная прислуга с уверенной лихостью, превышающей нормальную скорость, ловко развернула пушки на небольшом холме. Впервые мы имели дело с умелыми бойцами. Ровные квадраты пехоты, прикрывая дорогу, медленно отступали к городку. Шеренга дала залп, окутавшись пороховым дымом, не подпуская русских солдат к себе, вторая отбежала на тридцать-сорок саженей и, быстро зарядив ружья, приготовилась прикрыть маневр товарищей.

— Как?! — почти с восхищением воскликнул Афанасий Романович. — Есть еще у шведов настоящие вояки!

По мне, лучше бы не имелось. Эти правильные ребята нас всерьез задерживают, пока все шведы не построятся. Прикрывать Стокгольм наверняка стянули наиболее боеспособные соединения. Дивизия Давыдова насчитывала всего шесть батальонов пехоты (три тысячи двести человек) и двести пятьдесят казаков при шести пушках. Сейчас у противника как бы не больше. Ждать подхода подкреплений нет возможности. Они связаны стычками. Кажется, я зарвался, и сейчас придется расплачиваться за излишнюю наглость.

Остается единственное: правильное управление огнем. Почему-то до сих пор со снарядами моей конструкции шведы были мало знакомы. А южный корпус получил все самое лучшее, сам проследил. Сто двадцать разрывных снарядов на каждую пушку — это вам не кот начхал. Четверть по-прежнему сомнительны, качество подкачало. И то хлеб. Раньше от трети до половины не давали нужного результата. Потихоньку налаживают производство и слава богу, не мне этим заниматься, отвечая на бесконечные рекламации и недовольство.

Первый выстрел пропал впустую, перелет. Зато остальные накрыли свинцовым облаком и осколками точно в указанную точку. Залп, еще один. С такого расстояния не слышно, но я очень хорошо помню жуткие крики искалеченных и умирающих. Они все равно продолжали идти под барабанный бой, и с фасов строя ударила ответно шведская полевая артиллерия. На позицию батареи удачно для врага шлепнулось ядро. Лошади бились на земле, мешая стрелять, и пришлось их добить. Еще двое убитых и умирающий, с оторванной ногой.

— Штабс-капитан, — кричу, — сбейте с левого фланга. Это они так удачно накрыли.

— Не мешайте, господин генерал, — сквозь зубы отвечает. — Давай!

Орудие подпрыгнуло, откатилось, и солдаты накинулись на него не хуже, чем муравьи на жука, принявшись банить ствол, удаляя не сгоревший порох и подготавливая новый выстрел. Еще одно ядро угодило в дерево, растущее на склоне саженей на тридцать ниже. Чуток правее и прямо в нашу группу.

— Второе! Третье!

— А ведь накрыли! — глядя в подзорную трубу, признаю. — С наградой тебя.

— Целиться по пехоте, — не отвечая, скомандовал штабс-капитан. — По очереди… Пали!

Новая порция снарядов ударила по шведскому строю, кося солдат десятками. Затем почти в то же место угодила повторная волна свинца и железа. На таком расстоянии картечь бы не достала, и они явно не ожидали подобного рода неприятного сюрприза.

Впервые шведские шеренги дрогнули и принялись отступать уже не слаженно, а без всякого порядка. Похоже, гнутся, еще немного, и сломаются.

— Пришло время и казачкам поработать, — сказал Давыдов.

Адъютант, не дожидаясь дополнительных указаний, вскочил на коня и понесся вниз, где стояли укрытые от вражьих взоров кавалеристы. Хорошо вышколен. Через считаные минуты конница с гиканьем и топотом множества копыт, от которых дрожит земля и слабые души, понеслась в атаку. Работа как раз для казаков, добивать бегущих. Настало время научить шведов бояться и при виде русского авангарда бежать сразу. Давить их придется жестко, не позволяя опомниться.

— В ваших условиях ничего не говорится о Финляндии, — сказал устало пожилой человек. Арвиду Горну хорошо за шестьдесят, и выглядит он соответственно.

Мы сидели в Стадсхюсет — городской ратуше. Я на правах хозяина и победителя. Реально весь Стокгольм мы так и не заняли. Он с пригородами раскинулся на множестве островов, а поселки нередко пересекаются озерами, каналами, морскими бухтами. Почти все мосты защитниками были уничтожены в попытке остановить русскую армию. Это не помешало разбить артиллерией Старый город и устроить там жуткую резню. Неприятно, зато остальные гордецы, не желающие сдаваться, либо сбежали на юг к датчанам, либо стали шелковыми. Ходят, кланяются и не смеют рта открыть.

Боевой дух окончательно сломлен сотнями трупов в воде — те, кто во время штурма пытался бежать, были расстреляны. Пощады люди в мундирах не просили и не получили. После этого шведская гордость подкосилась. Даже призывать воевать дальше особо некому. Три генерала и почти четыре сотни офицеров сдались в плен. Кунгсхольмен — Королевский остров и административный центр страны — достался уже без боя.

— Финляндия отойдет России в качестве ее провинции.

— Это невозможно, — так же тихо, но уверенно отвечает бывший лантмаршал.

В риксдаге, местном парламенте, были представлены четыре сословия. Для принятия законов необходимо было одобрение трех: дворянства, духовенства и мещанства. Тальман (управляющий) дворянского сословия и назывался лантмаршалом. Фактически много лет Горн возглавлял правительство Швеции, где после смерти Карла Двенадцатого королевская власть мало на что могла влиять. До возвышения «партии шляп» он проводил вполне миролюбивую политику и Россию не задевал.

В качестве переговорщика идеальный кандидат. Прежняя власть пала. Бездетную королевскую чету пока держат под замком сами шведы. Юлленборг погиб во время обстрела Старого города. Нолькен исчез бесследно. Видимо, мои шуточки крайне не понравились, и отправился в эмиграцию. Старого лиса Горна, почти двадцать лет стоявшего у руля страны, извлекли из поместья и вытолкнули вперед.