Читать книгу - "Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин"

них отлично действует пассивная оклюменция — выстроенный в сознании барьер, препятствующий воздействию. Или хотя бы соответствующий защитный артефакт. Вообще, каждый маг обязан научиться и очень быстро осознавать природу того или иного страха, что вдруг у него возник. Ведь есть и более неприятные твари, к примеру — деймосы, которые выдавливают ужас в обход разума буквально на физическом уровне… Но, пожалуй, достаточно. Мы здесь не за этим.

Я посмотрел на эктоплазменные останки боггарта, исходящие буроватой дымкой и проглотил следующий вопрос. А Флоримон росчерком молнии открыл следующий мегалит, покачивающимся кристаллом повисший над землёй.

Глава 42. Заключительная преканонная

Возраст Флоримона Уэлсли я узнал в течение первой же недели. И несколько удивила цифра шестьдесят семь, я-то прикидывал по совокупности признаков, что ему лет тридцать-сорок. Впрочем, выглядеть на возраст от тридцати до пятидесяти в зависимости от настроения, насыщенности магией и усталости, как выяснилось позже, вполне характерно для любого мага. Значительные изменения начинаются лишь после сотни-полутора лет. Конечно, у сквиба проблемы с магией, но лично ему «стены домена» помогают. В любом другом магическом месте Рим попросту бы не выжил, элементарно сойдя с ума, не выдержав постоянного давления ментальных, эмоциональных и магических паразитов, что, как акулы на кровь, слетались на истекающую из пробитого ядра магию. Конечно, они были и в его домене, но грубо выражаясь, были «привычных пород», к тому же его, как хозяина, защищал сам мэнор, в стенах которого он мог расслабиться, сбросив постоянное напряжение оклюменции.

После прибавки, с моей помощью, контролируемых территорий, старому замку стало хватать магии, чтобы восстановить свои функции. Конечно, пользоваться всеми ими сквиб не мог, но, как минимум, пользоваться магической автоматикой и просто видеть доступное — вполне. Экспериментальным путём мы выяснили, что он вполне без моей помощи сможет контролировать территорию «трёх периметров» девяти охранных мегалитов, которыми мы и решили пока ограничиться. Конечно, навещать каждый для вливания магии ему приходилось ежедневно, особенно тройку внешних мегалитов, потребляющих больше всего магии. Но оно того стоило.

Три тройки охранных тригонов настолько растянули зеркальную магию, что через неё в домен Уэлсли стал свободно проходить солнечный свет. Соответственно, появилось изрядно солнечных дней, отчего бурая растительность зазеленела, а красные, похожие на вены прожилки листьев деревьев побледнели до светло-жëлтых. Растительность, а за ней животные обитатели воспряли, наряду с массой проблем доставив и массу возможностей.

В общем, было весьма увлекательно помогать колдуну во всём, что он не мог сделать сам. Он же взамен много и охотно рассказывал, без проблем повторял, когда я спешно хватал перо записать интересные моменты, чтобы потом поразмыслить и подготовить новый пакет вопросов. Читал мне вслух книги, что я из-за отсутствия родового допуска прочесть не мог в принципе. Таковых, к моему сожалению, оказалось в его родовой библиотеке большинство. А то, что открывалось, показывало большей частью лишь общие моменты и многословные намёки. Так, услышав что именно я прочёл, Флоримон не раз выпучивал глаза.

Экзамен по контролю магии я выдержал, когда три недели подряд в неожиданных ситуациях магловского мира попадал в подстроенные хитроумной миссис Фигг ловушки. Выдержал на отлично «внезапные» нападки детей маглов, попытки хамских наездов неряшливых мужиков, внезапно блюющих на меня пьяниц, назойливо клянчащих деньги вонючих бомжей (они есть в Англии!), дерзких юнцов желающих отобрать кошелёк в подворотнях, нападение собак, грубых полицейских, которым мое лицо показалось подозрительным…

В общем, главная ведьма Литтл Уингинга жонглировала маглами и существами обычного мира, как фокусница шариками, подливая и распыляя зелья, играя словами, работая гипнозом и прочими ведьмовскими техниками, почти не требующими магии.

Петунья, конечно, поначалу сама хотела всё контролировать, но глава ковена её даже от помощи категорически отстранила. Ведьмам не удалось решить обнаруженную проблему «охраны родной крови». То ли намагиченную, то ли как-то иначе вложенную ей в мозг. Петунья категорически не могла причинять вред членам своей семьи, в которые, как выяснилось был включен и шрамоголовый мальчуган. Или наоборот, Дурсли к нему прилагались, точно не разобрать.

Как ни странно, шлепки полотенцем да детские подзатыльники эта установка за вред не считала, как и совершенно непедагогичное сюсюканье с Дадликом.

Петунья должна была подыгрывать миссис Фигг в одном из первых моих испытаний контроля магии, а сама вместо этого самолично нейтрализовала вырвавшегося из загона испанского быка для корриды, едва он прицелился воткнуть в меня рога. И как! Тётка мгновенно скрутила копытное животное и зашвырнула в загон, как какого-то нашкодившего на пороге кота! А потом, когда ставшими свидетелями тореадора и уборщицу миссис Фиг прыскала морочащими и забывательными зельями, она ещё и ругалась: «Как только согласилась на это совершенно не годное… и бла-бла-бла!», так что пришлось её утаскивать мне самому, чтоб не мешалась Арабелле.

Еле уговорил её, что во время обыденной работы в домене Уэлсли мне далеко не всегда удавалось избегать урона. И травмы от какого-то немагического существа меня совершенно не страшат. На что получил ещё больше беспокойных нотаций. Впрочем, моим делом было смиренно уже их выслушать, кивая и обещая что конечно-конечно, ни-ни!..

Да и вряд ли, к слову говоря, быку бы удалось надеть меня на рог. Талантов у тщедушного поттеровского тела, напитанного магией, хватало, чтоб увернуться от существа куда ловчее неуклюжего копытного. Не при тётке сказано, но достаточно вспомнить молодую мантикору, оказавшуюся внутри периметра после очередного расширения границ. С этой коварной бестией пришлось на пару с Флоримоном воевать двое суток без сна и отдыха. Кстати, именно после неё и стал звать Флоримона на постоянной основе кратко и дружески «Рим», проникнувшись необходимостью сокращений сложных имён.

Зато от «магловской» школы, отмазывала меня именно Петунья. Как она это сделала, тётка помалкивала, но сделала это вполне успешно, как я мог судить по задумчивым взглядам знакомых детей и взрослых на улицах Литтл Уингинга. Они все вроде меня и помнили, но вспоминали лишь тогда, когда сам к ним обращался. Обращался я редко, поскольку и в городке появлялся не часто. Не появлялся бы и вовсе, но ведьмы вытаскивали меня в обычный мир регулярно. Причины не открывали, но не сложно догадаться, что доверенные дамблдоровские маги время от времени проверяют Поттера.

Жаль, конечно, но «ресурс маглов», как минимум поначалу, использовать не получится. В отличие от волшебников, я отнюдь не собирался относиться к «теням» пренебрежительно. И невозможность налаживать контакты с полезными людьми вызывала досаду.

Время в домене Уэлсли мчалось, откусывая от года, отведëнного мне до Хогвартса, месяц за месяцем, и одновременно каждый день был