Читать книгу - "Чёрные скрижали - Павел Сергеевич Комарницкий"

Холмесов чуть улыбнулся.

— А ты против?

Помедлив, она вернула улыбку.

— Я за.

Захлопнув планшет, Алексей вынул из нагрудного кармашка визитку.

— Вот тут мои координаты, если что. Слушай… ты апельсины любишь?

— Не, я их просто ем, — она засмеялась. — Без любви, но с удовольствием.

— А цветы? — он вновь улыбнулся. — Сегодня ж как-никак Восьмое марта.

Она неопределённо пожала плечом.

— Я не в курсе.

— В смысле?

— В прямом. Мне в жизни никто никогда не дарил цветов… Алёша.

…

Струи водопада по дороге рассеивались в тонкую водяную пыль, и низко висящее солнце раскрашивало ту пыль во все цвета радуги. В густой зелени ссорились, орали обезьяны, чего-то меж собою не поделив.

«Совсем как хомо» — Таур кинул вниз камешек. Вздохнув, Туи прижалась, потёрлась щекой о его плечо.

«Совсем».

Двое звёздных пришельцев сидели на скальном карнизе, выступающем из сплошного ковра растительности — верховья Укаяли до сих пор избежали калечащей поступи человечьей цивилизации. Сидели и молча смотрели на расстилающийся до горизонта пейзаж. Мир, такой чужой, непохожий на Бессмертные Земли… и такой щемяще знакомый. Отчего так?

«Не пора нам на корабль?»

«Давай посидим ещё чуточку. Обрыдли уже голографические пейзажи стенок каюты».

«А я видеть не могу пейзажа вокруг нашего «Хитроумного». Недавно поймал себя на ощущении, что боюсь открывать вход шлюзовой камеры, находясь в лёгком скафандре».

«Типа, лёгкого планетарного скафандра недостаточно — нужен полноценный вакуум-скафандр, как на безатмосферном астероиде?»

«Точно».

Туилиндэ тоже бросила вниз камешек.

«Между прочим, наши спасители человечества сегодня отмечают некий праздник. Он называется у них «Международный женский день»».

«Здесь, в этих краях, о существовании подобного праздника никто не подозревает. Кстати, о женщинах — всё у тебя получилось?»

Туилиндэ вздохнула.

«Никогда нельзя быть в чём-то уверенным, когда дело касается хомо. Но всё-таки она ему понравилась, однозначно. Стёпа вообще натура влюбчивая, ибо художник…»

«Никогда этого не понимал. И не пойму. Вот мы с тобой бездну времени, и чем дольше, тем прочнее врастаем друг в друга. А у хомо — с одной слез, на другую наскочил…»

«Ты становишься грубым, муж мой».

«Прошу прощения. Гнетёт меня всё это. Вообще всё. Лихорадочная работа эта, ворох проблем… неудача за неудачей…»

«Но у тебя-то всё получилось?»

«Возможно. Скоро узнаем».

«Слушай, а где ты раздобыл этого маньяка? Редкостной гнили экземпляр. Даже для хомо».

Таур бросил в бездну очередной камешек.

«Не так уж было и трудно. Это местные стражи порядка не в состоянии ничего и никого отыскать. Да мне, собственно, оставалось немного нашептать ему в его гнусных эротических снах, а уж остальное он сам».

«Но всё-таки это было довольно жестоко. Девушка получила сильнейший стресс».

«Перестань, Туи. Вся их здешняя жизнь — один сплошной стресс, на мой сугубо личный взгляд».

Очередной камешек улетел вниз.

«Ты напрасно пытаешься гнать от себя эти мысли, Туи. Да, я тоже не верю в их успех. Им пора готовить себе аварийный выход».

Последний камешек улетел прочь со свистом.

«Я намерен снабдить Изю некоторым количеством крашеных бумажек. Чтобы хватило на покупку дома и прочее… Дальше пусть решает её возлюбленный».

«А прочие члены группы?»

«А это уже ты решай. Никакой Кодекс не требует силком тащить самоубийц ко спасению. Мы сделали всё, что требовалось от нас, Туи. Всё прочее зависит от них. Не захотят жить дальше — значит, не будут»

…

Город за окнами издавал глухой, монотонный гул. Вот интересно, отчего он раньше никогда не замечал этого ночного гула? Наверное, потому, что приходил домой и падал носом в подушку… По молодости не замечал. Как не замечал и того, что потихоньку утекает она, та молодость…

Холмесов вздохнул, переворачиваясь на другой бок. Сон не шёл, ну хоть ты убейся. И ведь главное-то — смешно сравнивать… Ну да, ровное лицо приятных очертаний, кожа розово-нежная — такая бывает у рыжих девушек… нос с горбинкой… Да разве можно сравнивать с Туи? Там — абсолютная красота, неповторимый шедевр, а таких-то слегка симпатичных девчонок, как эта Лариса, дофига и больше…

Алексей улыбнулся. Как она вспыхнула несмелой улыбкой, эта Лариса. Настороженной такой… понятно — никто никогда в жизни ни цветочка не преподнёс, а тут вдруг от следака по делу целый букет! И ещё апельсины… Странно всё это, разве не так?

А между тем дело дрянь, похоже. То есть с маньяком-то всё просто — маньяк этот из клетки теперь вряд ли выйдет. В целом и общем дело дрянь. Уже март к середине подбирается, а у гениальной парочки решение задачки всё не вытанцовывается. И к началу мая «Хитроумный» отчалит в свои Бессмертные Земли, до отказа набитый информацией и прочими духовными ценностями — точь-в-точь корабль конкистадоров с захапанным золотом в трюме. Так же, как тысячи лет назад уходили на летающей лодке предки Туи прочь от обречённого города Гоморры… как можно скорее и как можно дальше…

Не пора ли готовить аварийный выход?

Эта идея, поначалу казавшаяся дикой, постепенно густела над головами маленькой группы заговорщиков, матерела. Да, верно, сладкую жизнь в комфорте современного города придётся забыть навсегда. Да, всё правильно — в одиночку, или даже вдвоём, это будет всего лишь затянутая агония. А если не вдвоём? Крохотная община — и агония окажется растянутой до бесконечности… разве не жили староверы-отходники в своих скитах? Тяжкий крестьянский труд, да — но до затерянной в мещёрских болотах деревушки ужасы Века Голода и Убийств не доберутся. А если и доберутся какие мародёры, то опять же, не на одиночек нарвутся… три-четыре карабина «Сайга», и даже вооружённые автоматами людоеды крепко подумают, не поискать ли более лёгкой добычи…

Вздохнув как кашалот, Алексей сел. Нет, так не пойдёт. Утром на службу, а сна ни в одном глазу. Вот оно, нервное перенапряжение… где-то же оставался коньяк вроде бы?

Пройдя на кухню, Алексей, не включая свет, на ощупь нашарил так и не допитую с Нового года бутылку коньяка, выплеснул остаток содержимого в чайную чашку и в несколько хороших глотков опорожнил её. Вот, так-то лучше!

Коньяк помог наконец переломить ситуацию, и поворочавшись ещё малость, Холмесов смежил натруженные веки. Город по-прежнему издавал монотонный глухой гул, но теперь уже какой-то убаюкивающий. В голове проплывали картины — Бессмертные Земли, и Туи… только кудри рыже-каштановые почему-то, и нос с небольшой горбинкой… и на верёвке зачем-то коза…

Глава 14

Аварийный выход

— Э-э, милай, да кака туда