Читать книгу - "Изумрудный Армавир - Александр Нерей"

— Может, мне вас прямо в мокром индо-океанском виде по домам раскидать? Затейники. Их уму разуму учишь, а они… Ладно. Подержите кто-нить курку. Я от невесты сокроюсь и в раздвоенные плавки занырну.

…А Ленина вашего потом разделим всем на мороженое, — сказал я и высыпал рубли в карман чей-то куртки, которой меня любезно скрыли от соседки.

Напялив плавки и расстелив трусы со штанами на пляже, я заставил всех сделать то же самое.

— Время идёт. Сохнуть пора. И давайте я вас чем-нибудь угощу из своего всеядного оружия. Мир подарил для борьбы с хулиганами, а оно, оказывается, и всем остальным пуляется. По желанию. Хочешь, жаканами. А хочешь, бананами. Но бананы у нас и так есть.

Чем вам пальнуть? Десертом? Выбирайте. Мамкины пирожки или мороженое, заграничный лимонад или пирожное. Ружьё всё может, — предложил я услуги повара-пекаря и кондитера из Изумрудного Омана.

Мнения разделились, и мне пришлось стрелять целым ассортиментом из бакалейной лавки, а также киоска с мороженым и лимонадом.

Насытившись, мои хищники потребовали сказку о бедах во втором мире, но я отказался, сославшись на нехватку времени.

— Вы поваляйтесь, позагорайте, а я смотаюсь в ближайший оманский хутор, — отговорился я и, надев только рубашку, попросился на босоногую экскурсию.

«Мне только сориентироваться. Чтобы знать, где мы были. Я, скорей всего, ещё раз сюда загляну. По окончании наших размолвок с Татисием и парой его товарищей. Проработаю потом всю округу глазами и в остальных мирах всё погляжу. Так что, нужно куда-нибудь к людям», — подумал я и понадеялся на мирное содействие.

— Вон туда шагай! — крикнула мне Оленька и указала пальчиком в сторону небольшого пригорка на дальней стороне нашего пляжа.

«Так вот, значит, в чём дело. Ты её не сосватал, а в аренду взял. Тело её украл. Точно. Чтобы через неё общаться. Хитёр бобёр. Соседку-малолетку упёр. А я-то весел, треухи развесил. И Павел ещё со своими собачьими… С его третьими глазами и стариковскими слезами», — дошло до меня, наконец, что и так было ясно, как день с самого начала, только я всё женихался, взрослея в собственных бесстыжих глазах.

Только засеменил в указанную сторону, как вдруг, получил по горбу своим ружьём. То ли напарники бросили, то ли Скефий, было не ясно. Я поднял «всеядное» и продолжил путешествие. Шаг, второй, третий… И взлетел в безоблачное небо. Ещё и рубашка моя срослась на груди, удлинившись до колен, и в одну секунду выгорела до белого цвета.

— На оманский манер? Валяй. Можешь даже загримировать меня. Я уже снимался разок в хулиганской роли, — разрешил я Скефию и не заметил, как оказался посреди какого-то городка.

Те же нагромождения домов, что я уже видел сверху, пальмы, лавчонки со всякими товарами, тканями, мешочками, горками специй.

Единственная на всю округу башенка торчала на возвышении среди тех же белёных домиков-муравейников и отличалась от других строений хоть какой-то вразумительной формой и расцветкой.

Появились прохожие в таких же, как у меня белых балахонах пониже колен, но в шапках. Шапки были тоже белые, тоже тканевые и какие-то закрученные. Все оманцы оказались мужчинами, все были только в балахонах и сандалиях, или кожаных вьетнамках. Кое у кого имелось оружие в виде одноствольных ружей с длинными стволами. В общем, я хоть и был без шапки и без бороды, но почувствовал себя своим. И балахон на мне имелся, и оружие.

«Переведёшь мне их речи? И мои им? Про напряжённость надо расспросить. Вдруг, это они воевать собрались? Ружья же просто так с собой не носят. И размагнитить меня не забудь», — переговорил я со своим поводырём.

— Фух! — снова Скефий переплюнул ответом местную жару.

— Вот и славно. Привет всем жителям. Как жизнь? — поздоровался я с продавцом и покупателями ближайшей лавки.

— Хвала Милосердному, — ответил продавец из-за прилавка.

Что-то меня насторожило, и я поспешил удалиться. Потопал дальше, собираясь разыскать кого-нибудь без бороды. Желательно ровесника.

Побродив по торговым рядам, поговорив несколько раз с оманцами разных возрастов, снова истребовал сокрытия и поторопился вернуться.

Испугался совершенно чужих людей, чужой культуры, а особенно того, что этот городок Ближнего Востока оказался прифронтовым и совсем не святым. Не поверил я, что всё окружавшее меня имеет хоть какое-нибудь отношение к моей правильной вере и к моим поискам Святой земли.

То, что Бог один, здесь звучало, как един, православные оказались правоверными, а война какой-то Дофары здесь продолжалась уже больше десяти лет.

Несмотря на короткие, но познавательные лекции о местной религии, истории и достопримечательностях, я решил закругляться и попробовать найти свою затерявшуюся землю в другом месте, где ещё нет войны, и Босвеллии растут не вопреки всему на свете, а благодаря хоть какому-то человеческому участию.

«Выращивают они кокосы, финики и даже бананы, и что? Царица Савская какая-то жила здесь в приснопамятные времена. Зачем же они разрушили её замки? Теперь, говорят, руины остались. “Сходи, погляди на руины”. Да кому они интересны?

Дразнятся ещё Искандером. Три раза говорил им: «Александр». Хоть бы хны. Может, Скефий им так переводил?

Даже папка нашей Богоматери тут похоронен, оказывается. Только ему имя какое-то оманское придумали – Аль-Амран. С Павлом поговорю, узнаю, как правильно его звали.

Что ещё? Гонки на верблюдах. Анекдот наверно. Но сказали, они после войны будут, значит, не шутка. А с городком так и не разобрался. То ли Салана, то ли Руб-Эль-Хали, то ли Мирбат-Вахиб. Кто что хотел, тот то и говорил.

На Адмирале потом погляжу и сверю. Или в школе на карте мира.

И ладан мой здесь запросто на рынке продаётся. Кристаллы, как янтарь. Ну и на кой он им тут? Церквей-то у них нет. Или есть?

Разузнал, называется. Вопросов больше, чем ответов. В сто раз больше, чем до полёта. После Америки такого со мной не было», — думал я, возвращаясь пешком и всю дорогу работал мозгами.

— Подбрось уже, что ли? — попросил мир, но тщетно.

Пришлось ковылять босиком по раскалённой дорожке, пока на берегу не закончились каменные буераки, и я забежал в океан. Дальше уже по мокрому песку пошагал. На него то и дело забегали пенившиеся волны океана, поэтому он был прохладным.

Нездоровую суету я увидел сразу. Вся моя компания, завидев меня, вскочила на ноги и вылезла на берег, начав судорожно и споро одеваться.

— Куда торопитесь? — крикнул я издалека, чем ещё больше