Читать книгу - "Пепел - Александр Го"

связан с политикой и какими-то разоблачениями, не особо желанными среди местных чиновников и силовиков. Она почему-то никогда не делилась со мной такими подробностями и ни разу даже не подымала близких тем. Зато она вовлекла в это мою сестру и даже Егора.

Их задержала полиция, но вменяли в вину им вовсе не протесты или разоблачения. Не было никаких законов, запрещающих свободу слова или право на протест. Упомянутые статьи были тяжкими: от создания преступного сообщества до хранения запрещённых веществ и терроризма.

Я знал, что никто из них не способен на подобное. Дело решили сфабриковать, меня привлекли как свидетеля. Чтобы я не сказал следователю, ничто уже не могло им помочь.

Позже под вечер позвонили матери, пока я в ступоре сидел у себя в комнате, не знал, что мне делать и как ей об этом рассказать. Силовики на той стороне телефона справились плохо. Мать увезли на скорой с приступом. Тогда я ещё не знал, что жить ей оставалось совсем немного, и новый повод для сильного стресса будет уже связан со мной.

***

Генерал поморщился и покачал головой. Я и не ожидал, что он мне будет сочувствовать. Спустя столько лет, мне уже и не нужно было чьё-то сочувствие.

— Понимаю, — Воронов смотрел в мою сторону, но как будто бы сквозь меня. Взгляд глубоко задумавшегося человека. — В те годы такие сфабрикованные дела попадались часто, особенно политически мотивированные. Полицейские и следователи, они лишь винтики системы и делают, то, что им прикажут. Признаться, я и сам застал несколько таких случаев.

— Не нужно оправдывать своих коллег, — попросил я, качая головой. — Мне в целом всё понятно об этой системе и сопутствующем ущербе. Не будь мне столько лет, сколько есть сейчас, может быть, я даже питал какую-то обиду ко всем людям в форме и был непримиримым «борцом». Сейчас уже всё равно, Зона меня многому научила. Как бы ни развивалась наша наука, как бы люди не стремились к гласности и равенству, мы всё равно будем жить в мире, где правит сила. Сколько нужно потратить веков, чтобы достичь справедливого демократического общества? Никто не знает и сегодня. Может быть, есть в мире такие общества, которые немного приблизились к мечте, но точно не достигли её. А сколько нужно времени, чтобы всё скатилось в первобытность? Наверное, часы. Достаточно лишь погрузить весь мир в хаос. Можно представить ядерную войну или появление по всему земному шару вот таких, наподобие Чернобыльской, зон. В Зоне люди гораздо ближе к своей сути.

— А я слышал, что вы сталкеры – все философы, — губы генерала растянулись в слабой улыбке. — Мы, люди системы, тоже любим пофилософствовать, ведь такова наша жизнь, и все эти размышления лишь способ справиться внутри себя с окружающей нас реальностью. Особенно тяжело, когда ты умом чуть выше среднего.

— Похвально Вадим Андреевич, — я даже выпятил губу, оценивая мысль теперь уже скорее собеседника.

— Но всё же давай вернёмся к нашей основной теме, — попросил генерал с вежливой улыбкой. — Ты попал в плен к Чёрному. Он ведь что-то хотел от тебя, верно?

***

Гад раздел меня до трусов, подвесил за руки на какое-то потолочное крепление, обмотав запястья, по ощущениям, толстой конопляной верёвкой. Я чувствовал, как быстро теряют чувствительность мои руки, думал, что всего несколько часов в таком положении, и конечности останется разве что только ампутировать.

Все манипуляции Чёрный проводил, пока у меня на голове был пыльный мешок. Морально я уже подготовился к пыткам в полной темноте, точнее, думал об этом, но не был уверен.

Мне казалось странным, почему он не хочет, чтобы я смотрел на происходящее? Во многих фильмах часто заострялось внимание на том, как жертва наблюдает подготовку пыточного инструмента и разные эмоции на лицах своих мучителей, от холодного и бледного безразличия до игривого весёлого настроения или безумных гримас.

Чёрный не разочаровал.

Он сорвал мешок с моей головы, и я смог осмотреться.

Если бы не характерный запах, витающий даже под землёй, я бы решил, что меня вывезли за пределы Зоны.

Мы находились в каком-то просторном погребе. Стены были выложены досками, относительно новыми, уже успевшими потемнеть, но всё ещё отдающие ароматом свежеобработанной древесины. Пол оказался с качественной каменной кладкой, а в тусклом освещении единственной лампы за спиной моего похитителя из тени проступали три деревянных бочки. Именно в таких обычно хранится вино. Никогда подобного не видел вживую.

Чёрный сидел на маленьком стульчике напротив меня, подперев кулаком подбородок, а, точнее, уродливый закрытый шлем. Он будто скучал или ожидал чего-то.

Круглые линзы горели красным светом, и мне даже стало интересно, в чём же их назначение. От шлема тянулась