Читать книгу - "Альтернативная линия времени - Аннали Ньюиц"

–НЕТ! ЭТО ЯПРИНЦЕССА АСИНАФА!

И тут вперед шагнули другие девушки, все эти вариации на тему принцессы Асинафы. Подняв руки вверх, они выкрикнули ее имя.

–ЭТО ЯПРИНЦЕССА АСИНАФА! ЭТО Я!

Внезапно одна светская дама залезла на стул и присоединилась к общему хору:

–Я ПРИНЦЕССА АСИНАФА! АРЕСТУЙТЕ МЕНЯ!

Еще одна, подвыпившая, оперлась на спинку стула, поддерживаемая своим кавалером.

–Я ПРИНЦЕССА АСИНАФА!

И тут я заметила в конце зала Сола. Он курил сигару, глядя прямо на меня. Подмигнув, Сол постучал пальцем по виску, напоминая мне о том, что сказал в прошлом году на Всемирной выставке: «Изменить сознание человека можно, показав ему что-то хорошее». Быть может, он случайно наткнулся на странное, неизвестное следствие гипотезы о коллективных действиях. Эти люди пришли сюда за развлечениями, пощекотать себе нервы или в поисках справедливости, и, может быть, правильным было то, что мы смотрели на происходящее на сцене разными глазами. Так что́ с того, что эти пьяные мужчины на тронах не видят связи между танцовщицами хучи-кучи и правом женщин самим контролировать рождаемость? Это не имело значения. Потому что в одном все мы соглашались: мы все здесь были заодно.

–Я ПРИНЦЕССА АСИНАФА!– крикнула со сценыя.

Присутствующих в зале охватило бесшабашное единение, и все новые и новые голоса выкрикивали это имя. Один из судей неловко забрался на сцену и завыл поставленным фальцетом:

–Я ПРИНЦЕССА АСИНАФА, ИЯЗАСЛУЖИВАЮ ВЫСШИЙ БАЛЛ!

Арчи был в полном восторге. Завтра это будет в разделе сплетен всех газет. Словно звезда телевизионного реалити-шоу двадцать первого века, он жаждал славы и приглашений на светские вечеринки, идущих рука об руку со скандальной репутацией.

–Что ж, полагаю, вам придется арестовать нас всех,– громко заявил Арчи.– Не сомневаюсь, комиссар полиции несказанно обрадуется, услышав об этом.

Комсток оглянулся на Эллиота, затем на полицейских.

–Еще ничего не кончено! Я предъявлю обвинения!

–Милости прошу,– сверкнул глазами Арчи.– Жду не дождусь возможности разорить вас в суде.

Моя головная боль прошла, пьянящее чувство разлилось по всему телу. Арчи делал то, на что мы не смели надеяться даже в самых дерзких мечтах, и его никчемные светские дружки всеми силами ему помогали. На одно торжествующее мгновение я позволила себе представить, как из происходящего сейчас идеальной, ровной дугой раскручивается история. Страсть «Четырех сотен» ксексуальным развлечениям бросит вызов законам о борьбе с непристойностью, носящим имя Комстока. А когда он лишится возможности люстрировать почту, информация о контроле рождаемости и абортах снова начнет свободно распространяться по всей стране. Как оказалось, нам с самого начала требовалось редактирование с танцовщицами хучи-кучи.

Я оглянулась на Морехшин. Та не скрывала широкой улыбки. Быть может, через несколько столетий, считая от настоящего момента, матки из ее времени станут полноценными людьми.

* * *

Страницы светской хроники воскресных газет были полны вульгарных карикатур и приукрашенных описаний событий прошлого вечера. Устроенная Арчи «гулянка» надлежащим образом осуждалась, называясь декадентской и не вполне пристойной, однако главной мишенью сплетен становился Комсток. Газеты высмеивали все, начиная с поношенного костюма и заканчивая акцентом. Его моральные требования объявлялись абсурдными, относящимися к эпохе до изобретения электричества. Джордж Бернард Шоу, придирчивый английский театральный критик, косвенно упомянул скандал в своем широко растиражированном эссе о том, как «комстокерство» разрушает американскую культуру. Морехшин с восторгом наблюдала за безжалостным уничтожением репутации Комстока. Сол иАрчи раздали щедрые чаевые всем, в том числе танцовщицам, оставшимся без призов.

На следующий день я по-прежнему не сомневалась в том, что мы достигли поворотной точки. Теперь против кампании морального очищения, начатой Комстоком, протестовала уже не какая-то «разъяренная толпа». Это были самые богатые и влиятельные люди Нью-Йорка, которые просто хотели приятно проводить время. Нам удалось вбить клин между «Четырьмя сотнями» иморалистом, зависевшим от них.

Возможно, мне было не суждено узнать о результате вчерашнего столкновения. Для этого мне нужно было вернуться в2022год, а яне могла этого сделать до тех пор, пока мы сМорехшин не отмотаем назад миллионы лет, чтобы разобраться с теми, кто по-прежнему пытался украсть у нас нашу историю.

До меня вдруг дошло, что мы, возможно, в последний раз видим Асиль, и ярасстроилась, прощаясь с ней. Уставшие, но счастливые, мы встретились в ресторане гостиницы, чтобы позавтракать омлетом, рулетами и кусками мяса в желе, излюбленным блюдом той эпохи. Налив себе немного кофе, Морехшин задумчиво уставилась на него.

–Ты собираешься это выпить?– весело спросила Асиль.

–В ее время кофе не пьют,– попыталась объяснитья.

–Кое-кто пьет,– нахмурилась Морехшин. Она сделала маленький глоток.– Фу, какая гадость! Наверное, некоторые правила все-таки лучше не нарушать.

Мы рассмеялись, и яотметила, что Асиль больше не злится. Работа в магазине полностью устраивала ее, она издавала много музыки, выходящей за рамки обычной европейской ерунды.

–Какие у тебя планы насчет «Независимой музыкальной компании»?– спросила я.

–Мы сСолом долго беседовали вчера ночью, после того как все разошлись. Продажа нот приносит неплохой доход, иСол хочет, чтобы я занялась организацией выступлений, подобных тем, что были вЧикаго.– У нее на лице появилось мечтательное выражение.– Можно было бы пригласить кое-кого из танцовщиц, выступавших в«Мидуэе», например, Салину, и устраивать шоу в залах по соседству. На Уобаш-стрит открывается несколько заведений.

–Это просто фантастика! «Алжирская деревня» живет!

Асиль кивнула.

–И я получила солидную прибавку в жалованье. Я могу купить собственный дом.

–Очень хорошо!– заговорила с набитым ртом Морехшин.– Дом – это очень важно. У моих сестер есть пословица: «Если у тебя есть собственность, ты сама не можешь стать собственностью».

Асиль вопросительно посмотрела на нас.

–Не знаю, правда ли это, но я, несомненно, буду чувствовать себя более надежно.

Мы обсудили, куда она собирается переехать и то, что Сол даст ей полную свободу в приглашении танцовщиц, и наконец настало время расходиться. Асиль направилась на железнодорожный вокзал, чтобы уехать вЧикаго, а мы пошли в порт. Нас ждало долгое путешествие.

* * *

Прибыв вРакму, мы обнаружили аккуратные стопки с новостями, ждущие нас на постоялом дворе в квартале ученых. Литераторы и общественные деятели рьяно подхватили термин «комстокерство». Он стал означать что-то вышедшее из моды, сумасбродное и просто глупое. Кроме того, после своего визита в«Шеррис» Комсток лишился нескольких богатых покровителей, поспешивших дистанцироваться от его кампании. Когда он преследовал сторонников абортов, торговцев порнографическими открытками и низкопробные представления, они считали своим долгом поддерживать его, но не теперь, когда он попытался запачкать репутацию Арчи и других богатых повес, которые просто хотели хорошо повеселиться. Деятельность Комстока всегда находилась на скудном финансировании, а сейчас средств у него стало мало как никогда. Если он собирался и дальше продолжать судебные тяжбы с непристойностями, то уже не мог осуществлять регулярные шумные акции на улицах.