Читать книгу - "Объект номер 13 - Алиса Чернышова"

“Родас!”

Люди. Люди стандартной модели, с неловкими, старомодными модификациями.

Они могут быть колодцем. И они же могут стать звёздами.

Тебе самому выбирать, во что верить.

И каким-то парадоксальным, непонятным образом эта вера в итоге определяет тебя. То, чем ты являешься; то, чем будешь; то, чем станут для тебя люди; то, чем ты станешь для них.

Я был наивен, Катерина. А ты оказалась права. Спасибо тебе за это.

В глубине души я действительно хотел, чтобы ты оказалась права…

С самого начала хотел. Даже если не признавал этого.

“Родас!!!”

Ментальный вопль Фобоса всё же привёл меня в чувство. Я тряхнул головой, усилием воли возвращая себя в реальность.

“Порядок, — сказал Деймос, — я перехватил контроль над процессом. РВЗ — семь минут. Теперь можно идти снимать тех, что на мостике.”

Я медленно выдохнул и, вызвав план корабля, пошёл по нужному коридору.

Всё верно. Надо дочистить корабль, но сначала…

“Альфа-Вихрь, как слышите?” — возможно, это надо было сформулировать иначе, признаю. Но у меня нет в анамнезе инструкции на тему: “Что нужно говорить бывшим врагам, которые пришли тебя спасать, и женщине, которая…”

Нет инструкций, в общем. Так что, приходится действовать без плана. Просто подключиться к их системе связи, благо я знаю все коды. И следовать стандартным протоколам.

— Кто спрашивает?” — тут же уточнил Ильм Лифиц, Вихрь-1, позывной — Кэп.

Впрочем, одновременно с тем раздался и другой голос:

— Родас! Ты в порядке?

У меня нет никаких проблем с сердцем, правда. Но почему-то я испытал приступ лёгкой тахикардии. И смешанные, очень сложные эмоции.

Почему-то ответить оказалось на удивление сложно.

“А что подразумевается под порядком?..”

Я услышал, как Вихрь-8 простонала.

— Только не говорите мне, что он настолько зануден!

— Смирись, сестра! — зазвучал весёлый голос Егора Боброва, позывные Вихрь-4, Балбес. — А ты как думала? Под каждым словом и действием — расшифровку!..

— Захлопнулись, маменькины юмористы! — в голосе Катерины зазвучало искреннее раздражение. — Родас, полный отчёт. Ты можешь себя контролировать? Если да, то насколько? Мы собираемся сбить корабль нахрен, желательно вынести главный генератор. Ты можешь найти себе безопасное место? Не нападёшь на нас, если мы постараемся подобрать тебя позже?

Я испытал нечто, подозрительно напоминающее нежность; обо мне редко кто-то так заботился. Все мои сиблинги замолчали, явно прислушиваясь к разговору.

“Отмена, — сказал я. — Регруппируйтесь, не рискуйте понапрасну. Займите эскорт ещё на несколько минут. Дочищаю корабль, потом помогу вам.”

— Ты снял маску? — облегчение в её голосе наполнило меня почти что эйфорией.

— Да.

— Слава космосу!.. Родас, мне жаль. Мне так жаль, что из-за меня ты попался этим ублюдкам. Я не хотела…

— Кат! Осторожно!

Я услышал ругательства вихрей, крики, взрывы.

— Подбита! Кат подбита!

— Движку капец! Катапультируюсь!

— Не могу подобрать! На меня насели! Мик, ты?

— У меня компания. Боевые роботы…

Я сорвался с места.

Нужно добраться до командного центра, убить всех, кто там, и ударить эскорт в спину.

Даю себе не более пяти минут. Время пошло.

* * *

В течение четырёх с половиной минут всё было кончено.

Спустя десять минут вихри уже были в ангаре, причём в допустимом состоянии. Не сказал бы, что оптимальном, конечно. Мне совсем не нравилось, как звучал голос Катерины; эта одышка настораживала. Я понимал, что в её состоянии полёты и катапультирование в открытый космос не могли пойти на пользу. Вихрь-2, похоже, получил по-настоящему серьёзные ожоги. У Вихрь-8 заклинило механическую руку. Кто вообще в наше время делает мех-конечности, когда есть бионика?.. Впрочем, это не первостепенный вопрос. Факт в том, что все были живы. Остальное, учитывая качество медицинского оборудования на этом корабле, было поправимо. В долгосрочной же перспективе всё, что не сможет исправить допотопная медкапсула ЗС, сумеют откорректировать наши медики. Всё же, благодаря отсутствию ограничений и всяких морально-этических комиссий медицина у нас в среднем развита на несколько порядков лучше. И что-то мне подсказывает, что после сегодняшней демонстративной акции вихри приобрели неограниченный доступ к медцентрам Коалиции.

— Что там? — уточнил Кэп.

Он остался на пиратском корабле. И, разумеется, сам хотел подобрать вихрей. Но я прекрасно помнил ту отвратную медтехнику, которой было оснащено судно. И передовая машина научно-исследовательского направления, на которой собирались перевозить важный живой актив в моём лице, была укомплектована куда лучше.

Это был официальный повод.

Но существовал ещё один: мне просто хотелось увидеть её поскорее.

— Они внутри, — отчитался я Кэпу. — Уже направил к ним медроботов, сейчас получу подтверждение о закрытии шлюза и дам визуальное подтверждение.

— Принято. Учти, если с ними что-то случится, я открою огонь!

— Само собой разумеется, — я позволил себе лёгкую усмешку. Этот человек не вполне доверяет мне; не так уж странно, учитывая обстоятельства.

Я застыл у двери в ангар, раздражённо глядя на индикатор. Почему так медленно?..

“Родас, — протянул Деймос, — тебе не кажется, что ты — идиот? И забыл кое-что важное? Я понимаю, конечно, что ты ужасен в общении с девушками, но не настолько же!”

“Да, действительно, — хмыкнул я. — Я забыл кое-что важное!”

И удалил Деймоса из своего вирта.

“Ну, как знаешь. Даже жаль, что я этого не увижу,” — и Деймос окончательно исчез из моего сознания.

Давно пора.

В этот момент искусственная атмосфера в ангаре наконец-то была восстановлена, и я вошёл туда, чтобы сразу отыскать взглядом Катерину. Она сидела на полу, тяжело дыша, была бледна. Это настолько сбило меня, что я даже сразу не понял, почему она смотрит на меня так. Почему все они…

И только увидев себя глазами вихрей, я осознал, что действительно забыл одну важную вещь.

И даже, возможно, Деймос прав касательно моего идиотизма.

Дело в том, что, разумеется, я был обнажён, когда лежал на операционном столе. Годы в лаборатории отучили меня обращать внимание на такие вещи, равно как и придавать им значение. Опять же, я был, скажем, не вполне осторожен, особенно зачищая мостик — мысли о Катерине, вынужденной катапультироваться в открытый космос, не способствовали сдержанности.