Читать книгу - "Лестница в небо - Артём Помозов"

Крупные дождевые капли молотили по крыше БМВ, напоминая треск пулеметных очередей.

Андрей остановил машину, заглушил двигатель и распахнул дверь.

– Добро пожаловать домой, – сказал самому себе.

Ступил на размокшую почву. Подошвы увязали, прилипали к грязи, словно сама Зона удерживала его, не давая продвинуться дальше. Чего удивляться? Тут всегда так: только что там, за блокпостом, светило солнце, а здесь, как границу пересек, – пасмурно и темно, да еще и дождь льет, словно из ведра. С ливнями вообще непонятно. То они кратковременные, то потопом на несколько суток разливаются.

Дорога проезжая, тут нельзя торчать. Андрей частенько пользовался этим маршрутом, но никогда не забывал, что патрули любят заглядывать и сюда. Не стоило забывать и о том, что эта тропинка, несмотря на свою небольшую удаленность от Периметра, – уже территория беззакония. Бандит какой забредет – и баста. Оглянуться не успеешь, как с любой стороны прилетит свинец по черепушке.

Промок насквозь. Сорвался в Зону в том, в чем и был там, в цивилизованном мире: в ветровке, джинсах и кроссовках. А это самая неподходящая одежда для выживания на аномальных землях. Ничего не попишешь. На счету – каждая лишняя секунда, каждая лишняя минута.

Кроссовки вовсю хлюпали по жиже, впитывая влагу. Пистолет в «тридцатьчетверке» он не забыл, забрал с собой, и сейчас тот тянул карман ветровки, все норовя выпасть.

Андрей прошлепал по грязи около километра, пока не нашел то, что искал. А искал он достаточно густой кустарник, чтобы перегнать туда свой автомобиль, тем самым хотя бы немного спрятать его от любопытных глаз.

Вернулся, сел на водительское, запачкав всю кожу и обшивку, осторожно перегнал свою «ласточку» в кусты. Седан еле-еле справлялся с размытой почвой, но все же выкарабкался, не потонул и не застрял.

Закрыв двери и наплевав на осторожность, Андрей посеменил по лесу.

Без приключений не обошлось.

Что-то темное кинулось сзади и повалило его на землю. Человек и моргнуть не успел, как по его голове забили сильные и лохматые лапы, а желтые и гнилые клыки потянулись к горлу.

– Да отвали ты!

Огромный волк набросился на мужчину. Вскоре они уже оба катались по полянке.

– Отвали, сказано!

Зверь угрожающе рычал, а Андрей пытался держать грузное животное на достаточном расстоянии от своей шеи.

– Не… не… дамся, паскуда! – прохрипел он. – Хана те… – И, увернувшись от острых клыков, отпихнул тушу. – Ну? Кто теперь хозяин положения?! – Рэй, не без труда, вытащил пистолет. – Давай!

Рука не слушалась, сердце бешено колотилось – совсем расслабился за четыре месяца тихой и спокойной жизни, совсем позабыл о том, что здесь опасность может поджидать на каждом шагу.

Волк приготовился к следующему прыжку.

– Я жду!

Животное, разбежавшись, прыгнуло и навалилось всем своим весом. Андрей не удержался на ногах и рухнул на спину. Волчьи когти рвали ткань на груди, а пасть все приближалась и приближалась к горлу. Но сталкер, пока мог, удерживал волка на расстоянии.

– Чтоб… тебя… – Пальцы сжали волчью пасть.

Андрей наконец-то смог поднять оружие. Холодная сталь выскальзывала из мокрой ладони, а палец пытался выжать спусковой крючок, однако тот не поддавался.

Поздно понял, что не снял оружие с предохранителя.

– Нет!

Исправил ошибку и…

…потянул за рычажок…

Дульная вспышка показалась ослепительной в вечерних сумерках. Садануло по барабанным перепонкам. Зверь забился в конвульсиях и затих, бессильно сполз с жертвы и кулем упал в мутную лужу. Вода тотчас покраснела.

– Это было близко! Прям капец как близко. – Андрей встал. – Мать твою…

Он сплюнул, отдышался и опасливо оглянулся.

Дождь резко стих, словно и не начинался.

– Вовремя, ёпрст!

Зимовище маячило на горизонте своими скособоченными хатами с шиферными крышами.

Встроенный в КПК счетчик Гейгера заверещал, предупреждая о внезапно повысившемся радиационном фоне. Андрею же было наплевать. Рентгены – это последнее, что его сейчас заботило.

Пистолет он спрятал за пазуху.

* * *

Каждый новый шаг давался тяжелее предыдущего, словно Никита шел не в своих привычных берцах, а в свинцовых ботинках. На душе было по-настоящему паскудно. Он чувствовал себя последней мразью, кидающей друзей на верную смерть. Но кто ему эти сталкеры? Братство? Всегда были ничтожествами, тараканами в хлебнице, а теперь, бляха-муха, кольнуло. Вот и жрал себя изнутри этой самой ненавистью к самому себе.

Справа – серый и хмурый бетонный забор, поверх которого натянута «егоза», впереди – темно-серый и хмурый асфальт, что витиеватой дорожкой вел к вертолетной площадке, слева – серые и хмурые рожи мимо проходящих сталкеров. Все это мелькало перед серыми, но уже не мертвыми и холодными, а живыми и горящими глазами. Его, Никиты, глазами. Мозолило их. Мешало сосредоточиться и сконцентрироваться. Мешало трезво оценить ситуацию и сделать правильный выбор.

Режущие воздух лопасти свистели на всю округу.