Читать книгу - "Пересечение - Владимир Серов"

Она немного помолчала, а затем спросила:

– А вы откуда Красную Москву знаете?

– Это любимые духи моей мамы. Их запах с детства врезался в мою память.

А все-таки что это за удивительный камень у вас на шее? Как он искрится! Я никогда о таком не слышал. Чудеса электроники?

– Нет, что вы. Камень натуральный. А вот то, что он искрится, это удивительно и для меня. Точнее говоря – не совсем. Вы знаете, его мне подарил мой дед перед самой смертью. Достал из сейфа шкатулку из малахита, очень красивую, а в ней вот этот камень.

Она сняла через голову камень на черном шнурке и положила его на скамейку перед Владимиром. И камень опять заискрился. Изнутри камня, из самой его сердцевины на Владимира словно дохнуло бездонной глубиной бесконечности. Оттуда начали выплывать мельчайшие искорки, перебегая по многочисленным шлифованным граням, затем камень весь заискрился световыми точечками, которые в итоге превратились в дивное малиновое сияние в темном как ночь самоцвете. Сполохи малинового сияния словно закружились вокруг камня. Это удивительное свечение просто грело и ласкало, очаровывало и завораживало. С трудом оторвав взгляд от чудесного камня, Владимир посмотрел на Софию. Она выглядела просто ошеломленной. Глаза были широко раскрыты, а странная улыбка на ее лице делала девушку удивительно милой.

И несколько раз переведя свой взгляд с искрящегося камня на Владимира и снова на камень, и затем, словно наконец-то решившись, она сказала:

– Последние слова, которые успел сказать мне мой дед, были о том, что может быть, мне повезет, и я встречу человека, для которого мой камень заискрится малиновым светом. Вот этому человеку и надлежит быть хранителем камня. Ему самому такой человек не встретился. Он и передал камень мне.

Она замолчала.

Молчал и Владимир, переваривая сказанное.

– Володя, возьмите его. Воля деда для меня священна. Он был удивительный человек, прожил множество лет, прошел через столько испытаний, а камень был его ангелом-хранителем, оберегом. Он так и сказал, что камень очень непростой и имеет особое предназначение. Правда, что за предназначение, он не знал. Забирайте! Теперь вы его хранитель. Забирайте его.

В ее голосе почти слышались рыдающие нотки, казалось, еще мгновение и она расплачется. Однако она решительно удержала слезы и совсем уже твердым голосом продолжила:

– А шкатулочку я передам попозже, если ты, конечно, не возражаешь.

Этот неожиданный переход на «ты» очень обрадовал Владимира.

– Соня, а может, не надо торопиться, – он тоже попробовал перейти на «ты».

– Встретишь еще кого-нибудь, более близкого для тебя человека, которому и отдашь этот камень…

– Мой дед прожил девяносто семь лет, камень у него был лет семьдесят, и никого не встретил. Это явно неслучайно, что ты встретился мне. Это настоящее чудо!

Владимир задумался буквально на мгновение, а потом сказал:

– А давай сделаем так, ты сейчас заберешь этот камень, а передашь мне его позже вместе со шкатулкой. И у тебя будет время подумать, и у меня – принять решение, – сказал он и чуть тише добавил: – Буду очень рад еще раз встретиться с тобой, – и, затаив дыхание, уже почти шепотом: – И не раз!

Софья с подозрением посмотрела на него и почти сразу решительно ответила:

– Что ж, пусть будет так. Давай еще раз встретимся. Я не против. Ты сказал, что сегодня не занят. Вот прямо сейчас и поедем. К моему дому. Я на машине, а ты?

Глаза ее зажглись удивительным огнем, а улыбка просто засияла.

Она уже твердо перешла на «ты», словно они были давно знакомы.

– Соня, ну зачем такая срочность? Соня.

Он с удовольствием еще раз повторил ее имя. Оно ему очень нравилось. И девушка ему тоже очень нравилась. Он глянул на ее правую руку, лежащую на коленке, на желтой ткани сарафана. По крайней мере – обручального колечка не было. Вообще не было никаких колец.

Соня проследила его взгляд и улыбнулась. Ее улыбка была так мила, словно искрилась.

С губ у Владимира готовы были сорваться самые ласковые слова, но он удержался.

Форсировать события не хотелось. И еще он пока не был готов признать, что готов забыть ту трагедию в институте, произошедшую хоть и не по его вине с Настей.

– Хорошо, – вдруг сказала она. – Попозже, значит попозже. У меня есть одна срочная работа, которую нужно побыстрее закончить. Обменяемся телефонами, а встретимся сегодня вечером, если ты не возражаешь.

Она снова улыбнулась своей чудесной теплой улыбкой.

– Пусть будет компромисс – не сейчас, но сегодня. – Сдаюсь, – сказал Владимир, шутливо поднимая обе руки кверху. – Сегодня вечером! Набирай мой номер и прямо сейчас позвони.

Софья достала из сумочки свой сотовый – элегантную серебристую раскладушку – и набрала продиктованный им номер.

Владимир вытащил из кармана брюк отозвавшийся телефон и ответил на вызов коротким словом:

– Слушаю.

Софья проследила за тем, чтобы Владимир вписал ее имя в список абонентов, дождалась его ответного звонка, тоже записала его и лишь тогда убрала телефон. Затем она взяла со скамейки за черный шнурок свой камень и надела его. Камень опустился в заветную ложбинку за ткань сарафана и исчез из виду.

Она поднялась со скамейки и протянула ему руку для прощания.

– Позвоню часиков в шесть или семь.

Он тоже вскочил, легонько пожал ее руку и сказал негромко:

– Жду.

Владимир проводил девушку до машины, которая стояла в парковочном кармане у невысокого заборчика. Машина оказалась вполне приличной – аккуратный Volkswagen Polo темно-синего цвета. Когда София уселась на сиденье, она надела темные очки, приоткрыла окно и еще раз сказала:

– С шести до семи!

Затем она коротко кивнула и тронула машину.

Владимир еще некоторое время смотрел ей вслед, а затем, вспомнив, что так и не снял с карточки денег, направился в банк. Народу внутри так и не прибавилось. В кассовом зале на скамеечке сидели две пожилые женщины, а у окна кассира стоял высокий худощавый черноволосый парень в светлых брюках и рубашке навыпуск.

Банкомат был свободен, и Владимир направился к нему.

В этот момент открылась входная дверь, и в помещение стремительно заскочили два человека.

Они были в одинаковых синих спортивных костюмах, на лицо были надвинуты спортивные шапочки с прорезанными отверстиями для глаз и рта. И у каждого было по пистолету.

– Не двигаться, всем поднять руки вверх. Это ограбление. Никому не шевелиться, и все останутся живы и здоровы.

Один из грабителей перевернул табличку, висящую на дверях с «Открыто» на «Закрыто». Второй, невысокий коренастый, спортивного вида тип сразу проскочил в кассовый зал к окошечку кассира, ткнув ствол пистолета в бок стоящего у окошечка парня.