Читать книгу - "Черные небеса. Заповедник - Андрей Тепляков"

— Ну, будем двигаться потихоньку, пока не найдем что-нибудь более-менее пригодное. Какую-нибудь сохранившуюся дыру, устроимся и…

— … подохнем там, — завершила за него Мамочка. Колотун не ответил, и она продолжила. — Почему именно северо-запад? Может быть, разумнее искать в другом направлении? Может быть, найдется что-нибудь поближе?

Колотун помотал головой.

— Во-первых, тараканы из Города, скорее всего, направятся на юг или юго-восток. Вряд ли они вернутся в те места, откуда пришли. Так что самое безопасное — это двигаться на северо-запад. Во-вторых, в южном и восточном направлении было множество экспедиций, и там нет ничего стоящего. По крайней мере, не больше, чем мы встретим на северо-западе. И в-третьих, — Колотун указал на Принцессу, — она знает о Большом Городе.

— Большой Город! — радостно повторила Принцесса. Ной успел удержать ее руку.

— Я уверен, что этот город есть. И она может нас туда привести.

— Ненавижу ее! — выдохнула Мамочка и отпихнула в сторону свою миску. Миска звякнула.

Они замолчали. Ной с Колотуном вернулись к еде. Мамочка, мрачная, как туча, сидела в углу возле печки, обхватив руками большой живот.

Доев, Колотун сказал.

— Ной, вы давайте в кабину — подежурите. А мы попробуем поспать. Часика через четыре разбуди меня, нужно до ночи еще немного продвинуться. Давайте.

Ной кивнул, взял Принцессу за руку и пробрался с ней в кабину. Он уселся в водительское кресло, девушка устроилась рядом и принялась ковырять пальцем в зубах. Ной смотрел на нее, а в ушах все еще отдавался выкрик Мамочки: «Ненавижу ее!».

Плохо. Очень плохо.

Но, по крайней мере, Мамочка воспринимает ее, как человека. И ненавидит ее, как человека. Колотун отказывает Принцессе даже в этом. Ной хорошо понимал Мамочку, он и сам реагировал бы точно так же, попадись ему на глаза таракан. Любой — взрослый или ребенок. Но Принцесса не была тараканом, она вдруг перестала им быть. Ной это знал, а вот Мамочка и Колотун — нет.

Он снова глянул на девушку. Измазанный в каше рот, блестящие глаза — она с любопытством осматривала кабину, трогая обивку кресел, стекла и приборы; рассыпавшиеся по плечам тонкие волосы — большой ребенок. Чистый лист. Он порылся в кармане, вытащил платок и вытер ей губы. Потом ткнул себя в грудь.

— Ной, — сказал он.

Принцесса улыбнулась. Он повторил.

— Ной. Скажи — Ной!

Он снова хлопнул себя по груди.

— Ой! — сказала Принцесса, комично вытаращив глаза. Ной едва сдержал смешок.

— Ной, — сказал он. — Ной!

— Ной!

— Хорошо. Теперь ты.

Он показал на нее.

— Принцесса.

— Инсса, — с трудом выговорила девушка. — Нсесса.

— Принцесса, — медленно и четко произнес Ной.

— Пинсесса. Принсесса.

— Принцесса.

— Принцесса!

— Очень хорошо! Молодец.

Он хлопнул себя по груди.

— Ной! — с готовностью отозвалась ученица. Показала на себя. — Принцесса!

— Умница!

Ной почувствовал гордость. Даже тоска на время отпустила, потесненная интересом наущения. Он оглядел кабину и заметил шапку, которую оставила Мамочка. Взял ее и сказал:

— Шапка.

— Шапка, — без труда повторила Принцесса. — Ной. Принцесса. Шапка. Те-ло!

Она подобрала с пола крошку каши. Протянула Ною на открытой ладони.

— Еда.

— Еда!

Когда, спустя четыре часа, он пробрался в кабину, Колотун и Мамочка спали. Он — на лежанке у самой двери, она — возле походной кухоньки. Стараясь не шуметь, Ной осторожно потряс Колотуна за плечо. Тот проснулся мгновенно. Оглядел мутными со сна глазами отсек, задержал взгляд на Мамочке, и тихо полез, вслед за Ноем, в кабину.

Ной с Принцессой пересели на пассажирские сидения, уступив Колотуну место.

— Эх, нет нам роздыха, — сказал он, вытягиваясь в кресле. Хрустнули суставы. — Спина совсем задубела.

— Спина! — сказала Принцесса и ткнула Ноя в куртку.

— Тише!

— Ого! Оно уже разговаривает.

— Я ее учу, — сказал Ной. — И не надо так ее называть — у нее имя есть.

— Это не имя. Это сентиментальное прозвище, которое дал юнец своей романтической мечте.

— Не смешно.

— Да, ты прав. Не очень. Но я хотя бы пытаюсь. Если сейчас быть серьезным, то…

Он потер озябшие ладони.

— Рука, — сказала Принцесса.

Колотун с любопытством посмотрел на девушку. Она так же внимательно разглядывала его, ожидая возможности продемонстрировать свои новые знания. Колотун демонстративно коснулся пальцем колена.

— Нога.

— А так? — он прижал ладонь ко лбу.

— Шапка!

Под тихий смех Колотуна, Ной замотал головой. Принцесса выглядела смущенной.

— Голова, — сказал Ной.

Девушка широко улыбнулась и быстро закивала.

— Голова-голова-голова!

— Да, Ной. Вам еще есть над чем поработать.

Колотун завел двигатель и плавно тронул вездеход с места.

Ехали быстро — дорога позволяла. Принцесса непрерывно крутилась и тараторила скороговоркой слова, которые успела выучить, Ной смотрел вперед, на череду заснеженных деревьев по обочинам и молчал. Чувство одиночества, глубокое и мучительное, снова захватило его. Да, Колотун и Мамочка оставались рядом, но они были не с ним. Особенно она. Каждый завернулся в свой собственный кокон одиночества. И, если Колотун хотя бы пытался время от времени прорвать его, то Мамочка даже не пробовала. Три чужих человека отправлялись в дальнюю даль, не зная, что ждет их. Они находились вне времени, в промежутке пустоты, взятом у смерти взаймы. Вычеркнутые из жизни, но еще живые. Какую плату выставит смерть за эту передышку? Ною казалось, что, если плата будет достойной, смерть может отпустить их, может позволить вернуться в мир живых, если нет — отложенный приговор будет приведен в исполнение. Каждый должен заплатить. Свою цену.

По дороге между мирами живых и мертвых ехал вездеход, и снежная пыль взметалась из-под колес.

Пытаясь отвлечься от давящих мыслей, Ной снова вернулся к занятиям с Принцессой. Он называл ей разные слова: дерево, столб, машина, снег. Принцесса схватывала на лету — теперь она почти сразу повторяла без ошибок. Она очень быстро привыкала к речи, и Ной подозревал, что уже через несколько дней, она сможет произносить простые фразы. Ей не хватало глаголов, и он принялся размышлять, как преподать ей науку описания действий.