Читать книгу - "Боевое братство - Карен Трэвисс"

Бэрд даже не поднял глаз от своего ботинка:

— А что с ней такое?

— Почему она в таком возрасте все еще ходит в лейтенантах? В юности она демонстрировала отличные способности.

— Какой смысл в повышениях? — пробормотал Бэрд. — Их добиваются и получают одни болваны. И, кроме того, пока ты отсутствовала, бабуля, у женщин осталось два пути: либо рожать детей, либо работать на войну. Аня не может иметь детей. Вот и делает то, что способна.

Он был намеченной целью, а Берни — снайпером. Несмотря на свои лучшие побуждения, она не могла удержаться от выстрела:

— Но ты-то стал капралом. Или тебе присвоили звание насильно?

Бэрд немного помолчал:

— Сколько это еще будет продолжаться, бабуля?

— Пока тебе не надоест. Никогда не связывайся со старым сержантом.

— Леди Бумер абсолютно права, мой мальчик. — Коул продолжал что-то старательно писать в блокноте. — Ты не сможешь одолеть женщину, способную питаться кошками.

— Я отношусь к тебе точно гак же, как и к любому из нашего отряда, Матаки, — сказал Бэрд.

Коул кивнул:

— И это тоже правда. Это все, на что Дэмон способен. Ему просто не хватает моего природного обаяния.

Несомненно, он опять был прав.

— Коул, а чем ты занимаешься? — спросила Берни.

— Пишу маме.

— Я и не знала, что у тебя еще остались родственники.

Коул молча пробежал глазами страницу.

— У меня нет родственников.

Берни потребовалось некоторое время, чтобы это уяснить. Коул был самым уравновешенным из всех них. Мистер Стабильность. Но в мире, балансирующем на грани краха, трудно оставаться здравомыслящим человеком. В этом обществе, где каждый — абсолютно каждый — лишился друзей и близких, вероятно, изменилось само понятие здравомыслия.

Она вытянула шею и взглянула на Коула. Он все так же горбился за маленьким столом, старательно выписывая буквы, улыбался и не скрывал сбегавших по щекам слез. Бэрд не придавал его словам ни малейшего значения. Но она не могла оставить их без внимания:

— Коул, ты в порядке?

— Конечно. Я всегда в порядке.

Берни встала со своего места и села за стол напротив Коула. Некоторое время он продолжал писать.

— Можно я тебя кое о чем спрошу?

Он левой рукой смахнул с лица слезы:

— Конечно, милая.

— Почему ты это делаешь?

— Знаешь, наверное, потому, что я ничего такого не говорил, пока она была жива. Но то, что она умерла, вовсе не значит, что я не могу ей ничего сказать. А легче всего это сделать, когда пишешь. — Он выпрямился, отчего стул жалобно заскрипел, и внимательно перечитал письмо. Потом бережно сложил листок и сунул его в карман. — Понимаешь, я скучаю по ней. Скучаю по всем своим родным.

Берни поднялась и похлопала его но плечу. Она не хотела, чтобы Бэрд видел, что она сама готова расплакаться.

— Извини, что помешала тебе, Коул.

— Ты не помешала. Всегда рад поговорить. — Коул перехватил ее руку. Ладонь у него была такой большой, что ее рука, тоже немаленькая, совершенно в ней скрылась, — Ты-то как? Наверное, нелегко привыкнуть к друзьям после того, как столько лет провела среди всякого сброда? Если тебе тяжело это держать в себе, Берни, просто выплесни все наружу. Я всегда рядом, и у нас не так уж много неотложных дел.

Проницательность Коула норой пугала ее. Да, трудно снова учиться доверять людям. Трудно отвыкать ложиться спать с заряженным оружием или ножом даже не под подушкой, а в руке. Всего несколько дней, проведенных в относительной безопасности, позволили ей расслабиться. Берни могла оглянуться на прошлые годы: анархия, бандитизм, жестокость, казалось, въелись ей в кожу.

И повинны в этом не черви, а люди.

Черви — это чудовища, и никто не ожидает от них иного. А люди — люди хуже, потому что у них есть возможность оставаться цивилизованными существами. Они и были цивилизованными на протяжении веков и тысячелетий. Пока не возникли причины изменить поведение. Люди скатились до уровня диких зверей чуть ли не за одну ночь. Единственным островком здравомыслия — единственным оплотом человечества, по мнению Берни, достойным существования, — осталась Коалиция Объединенных Государств. Хотя Берни вовсе не ожидала, что режим, завоевавший и покоривший острова, может стать хранителем и спасителем последних человеческих ценностей.

Но это лучшее из всего, что осталось. И даже не преданность Коалиции, а только желание вновь оказаться в кругу бойцов помогло ей пересечь половину планеты.

— На моей совести много дурных поступков, — наконец призналась она. Проклятие, она долгие годы старалась об этом даже не вспоминать! И вот горячий душ, давно забытые запахи, возродившееся чувство товарищества под вражеским обстрелом — все это внезапно опрокинуло тщательно возведенные баррикады. — Я сдирала шкуры не только с кошек.

— Все в порядке, леди Бумер, — сказал Коул. Его голос, как всегда спокойный и негромкий, все же немного изменился. — Я уверен, у тебя были на то веские причины.

Теперь все встало на свои места. Громкое оживление Коула не было способом скрыть его собственные страхи. Он слишком силен и уверен в себе, ему не требуется свистеть в темноте. Его поведение должно было помочь каждому в отряде почувствовать себя неуязвимым для пуль. Коул был незаменимым игроком в команде.

— Мне надо выйти, — прошептала она, внезапно ощутив острую потребность побыть в одиночестве. — Через пять минут вернусь.

Она пробежала по коридору до туалета, заняла последнюю кабинку и села поплакать. В Коуле воплощалось все, ради чего она вернулась. Он был одним из лучших представителей человечества. Пришедшее откровение потрясло Берни. Ей потребовалось не меньше десяти минут и несколько смоченных холодной водой полотенец, чтобы она почувствовала себя готовой вернуться в общую комнату и сдержаться при очередной шутке Бэрда.

Но там ее уже поджидал Дом Сантьяго, и на его лице было точно такое же выражение, как и у Карлоса. При виде Берни Дом поднялся.

— Ты целую вечность водила меня за нос, — заговорил он. — Я не так уж глуп. Я видел, как ты на меня смотришь, когда я задаю вопросы. Ты не хочешь говорить о Карлосе.

Он почти не ошибался. Коул встал из-за стола, многозначительно кивнул и потянул за рукав Бэрда:

— Пошли, Дэмон. Твои ботинки давно готовы.

— Я знаю.

— Тогда собирай свои инструменты, малыш. Нам ведь еще надо забрать оставленный грузовик.

Бэрд понял намек, но, прежде чем уйти, бросил на Берни многозначительный взгляд, который ее ничуть не впечатлил.

— Мы подождем тебя на транспортном участке, бабуля.

Берни молчала, пока дверь за ними не закрылась.