Читать книгу - "Assassin's Creed. Тайный крестовый поход - Оливер Боуден"

Быстрый бег сыграл с ним злую шутку. Разведчик намеревался подскочить к Альтаиру, но вместо этого сила движения закружила его на месте. Атака захлебнулась. Почувствовав кинжал Альтаира возле своего горла, разведчик выронил меч и заскулил.

– Если этот старик сказал никого не убивать, так оно и будет, – прошептал Альтаир разведчику на ухо, после чего толкнул его к Малику, а тот швырнул наглеца на землю.

Остальные разведчики тоже двинулись вперед, но уже не с такой прытью. Чувствовалось, им не хочется сражаться. Почти без сопротивления они позволили себя пленить. Несколько строптивцев, попытавшихся затеять стычку, без сознания повалились на землю.

Альтаир незаметно отер кровь из ранки, оставленной мечом разведчика. «Это тебе за твою медлительность, – подумал он. – В следующий раз оставь сражения тем, кто помоложе».

Он по-прежнему надеялся, что Аббас наблюдает за происходящим. Поднявшиеся на стены ассасины видели стычку на холме и то, как великодушно обошлись с разведчиками.

Вскоре соратники Альтаира достигли нагорья перед воротами. В это время ворота распахнулись. Оттуда с воинственными криками выбежали ассасины. Эти были настроены на настоящее сражение.

За спиной Альтаира послышались крики и топот бегущих ног. Размахивая руками, Мухлис пытался остановить односельчан. Альтаир не мог винить этих людей за потерю решимости. Все они знали о безжалостности ассасинов. В деревне успело вырасти поколение, привыкшее их бояться. Правда, жители Масиафа еще не видели, чтобы сражение происходило между двумя отрядами ассасинов, но они и не хотели этого видеть. Зато они вдоволь насмотрелись на ассасинов, спускавшихся в деревню грабить их дома и требовать подати. Аббас превратил братство в сборище головорезов, которых боялись не меньше, чем разбойников. Сторонники Альтаира напряглись и замерли, готовые принять бой. Но жители Масиафа не хотели становиться ни участниками этого боя, ни тем более его жертвами. Часть попряталась за сторожевой башней, остальные отступали обратно в деревню.

Послышались громкие крики, зазвенела сталь. Сражение началось. После неудавшейся атаки разведчика Малик не отходил от Альтаира, взяв на себя роль его телохранителя. Альтаир следил не только за сражением. Он заметил лучников, появившихся у парапетов. Их было человек десять. Если лучники начнут стрелять, они проиграют.

Наконец Альтаир увидел Аббаса.

И Аббас увидел его.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга: Аббас – стоя возле парапета, Альтаир – внизу, подобный крепкой скале среди бурлящих волн сражения. Лучшие друзья в далеком детстве, они стали злейшими врагами… Словно очнувшись, Аббас отдал лучникам приказ стрелять. Альтаир видел, как неуверенно они подняли луки.

– Никто не должен умереть, – крикнул своим Альтаир.

Он знал: единственный способ одолеть лучников – показать им пример другого отношения. Аббас был готов пожертвовать ассасинами, Альтаир – нет. Оставалось лишь надеяться, что сердца лучников не окаменели, а они сами не разучились отличать правду от лжи. Альтаир молился, чтобы его люди проявили сдержанность и не дали лучникам повода выпустить стрелы. В этот момент он увидел, как один из его людей с криком упал. Горло соратника было располосовано мечом. Расправившись с одним, верный Аббасу ассасин наметил себе новую жертву.

– Возьми его, Малик, – сказал Альтаир, указывая на ретивого ассасина. – Но только будь милосерден. Это мой приказ.

Малик вклинился в сражение и быстро сбил с ног приспешника Аббаса. Тот очутился на земле. Верный приказу, Малик не стал его убивать, а лишь ударил эфесом меча, лишив чувств.

Альтаир снова взглянул на парапеты. Качая головами, двое лучников опустили луки. Он видел, как Аббас выхватил отцовский кинжал. И снова лучники покачали головами, зато их руки легли на эфесы мечей. Аббас заорал на других лучников, требуя уничтожить предателей. Но и другие опускали луки. Сердце Альтаира возликовало. Теперь он звал соратников к воротам. Сражение продолжалось, но верные Аббасу ассасины видели, как повели себя их собратья у парапетов. Сражение стало больше напоминать учебные поединки. То один, то другой ассасин бросал меч и поднимал руки. Путь к воротам был открыт.

Альтаир постучал кулаком по дереву. За его спиной собрались ассасины. Постепенно возвращались и жители деревни. Вскоре все нагорье было заполнено народом. А по другую сторону ворот было на удивление тихо. Люди возбужденно перешептывались, не зная, чего ожидать. И вдруг скрипнули засовы. Ворота распахнулись. Охранявшие их караульные бросили мечи, почтительно склонив головы перед Альтаиром.

Кивнув им, он переступил через порог, прошел под аркой и дальше, через двор, к башне Наставника. Следом шли его соратники. Людские потоки растекались вдоль стен, заполняя двор. Лучники спускались со стен, чтобы присоединиться к ним. Из окон башен во двор смотрели близкие ассасинов и слуги. Всем хотелось увидеть возвращение Альтаира и его столкновение с Аббасом.

Альтаир поднялся по ступеням, готовясь войти в башню. У него на пути стоял Аббас. Лицо самозваного Наставника было мрачным и осунувшимся. В глазах читалось отчаяние. Аббас сознавал близость своего поражения.

– Аббас, твое правление кончилось, – крикнул ему Альтаир. – Прикажи тем, кто еще верен тебе, сдаться.

– Никогда, – презрительно фыркнул Аббас.

В этот момент из башни вышло около дюжины ассасинов и слуг. У некоторых были бегающие, испуганные глаза. Но оставались и те, кто был готов сражаться. Они не считали битву оконченной.

– Вели своим людям сложить оружие, – потребовал Альтаир. Он стал вполоборота, указывая на заполненный людьми двор. – Тебе не выстоять против нас.

– Я намерен защищать цитадель до последнего человека, – заявил Аббас. – Разве ты не сделал бы то же самое?

– А я, Аббас, стал бы защищать братство, – резко возразил Альтаир. – Но вместо этого ты пожертвовал едва ли не всеми нашими принципами. Ты и моих жену и сына принес в жертву собственной ненависти и упрямому нежеланию признать правду.

– Ты говоришь о моем отце? О гнусной лжи, которую ты распространял о нем?

– А не по той ли причине мы здесь стоим? Не это ли было источником твоей ненависти, которую ты лелеял годами, отравляя всех нас?

Аббаса трясло. Его пальцы до белизны костяшек сжимали перила.

– Мой отец покинул братство. Он бы никогда не покончил с собой.

– Он покончил с собой, Аббас. Он оборвал свою жизнь кинжалом, который ты прячешь под одеждой. Твой отец убил себя, поскольку у него было больше чести, чем у тебя, проживи ты хоть тысячу лет. Твой отец не хотел, чтобы к нему испытывали презрительную жалость, какую будут испытывать к тебе, когда ты станешь гнить в крепостной тюрьме.

– Никогда! – заорал Аббас. Его дрожащий палец указывал на Альтаира. – Ты утверждаешь, что сможешь вернуть себе власть над братством, не потеряв жизни ни одного ассасина. Посмотрим, как это у тебя получится… Убейте его!