Читать книгу - "Mondhexe - inverse101"

Это было красиво. Безумно, расточительно, неэффективно — но красиво.

— Моя мастерская, — сказала Рин.

Карета въехала в ворота, прогрохотав колесами по брусчатке двора. Стук копыт фестралов (невидимых для большинства, но не для неё) звучал как барабанная дробь.

Рин поправила волосы, проверила, ровно ли сидит воротник.

Она прибыла.

Теперь она — профессор Тосака.

Она вышла из кареты. Холодный ветер ударил в лицо, но она даже не поморщилась. Она стояла у подножия каменных ступеней, ведущих к огромным дубовым дверям.

Рин поднялась по ступеням. Двери распахнулись, выпуская навстречу поток света и тепла.

Глава 13

Массивные дубовые двери Большого зала распахнулись перед ней. Тосака Рин, сохраняя безупречную осанку и выражение легкой, профессиональной скуки на лице, переступила порог.

Если коридоры Хогвартса просто фонили магией, то Большой зал был ею перенасыщен. Концентрация маны здесь достигала критических значений, создавая атмосферное давление, которое обычный человек мог бы принять за торжественность момента или просто духоту. Но для мага это было давление океанской толщи. Сотни юных волшебников, каждый из которых был нестабильным источником энергии, плюс тысячелетние чары самого помещения, плюс артефакты, плюс привидения…

Это был хаос. Великолепный неструктурированный хаос.

Рин шла по проходу между столами Гриффиндора и Хаффлпаффа. Её сапоги выбивали четкий, авторитарный ритм по каменным плитам, который странным образом не тонул в общем гуле голосов. Она не смотрела на студентов. Её взгляд был устремлен вперед, к возвышению в конце зала — к преподавательскому столу.

Это была её цель. Её место. Вершина пищевой цепочки в этой локальной экосистеме.

Студенты, занятые обсуждением летних каникул и новостей о Сириусе Блэке, постепенно замолкали, провожая взглядами фигуру в красном. Она выделялась. Среди черных мантий и серой школьной формы её наряд — легкое темно-красное пальто — выглядел как вызов.

Она поднялась на помост. Стол преподавателей был длинным, заставленным золотыми кубками и тарелками, которые пока оставались пустыми.

Минерва Макгоннагал уже была там. Она стояла у своего места, поправляя идеально ровную стопку пергаментов. Заместитель директора выглядела еще строже, чем обычно. Её губы были сжаты в тонкую линию, а в уголках глаз залегли тени.

Инцидент в поезде.

Новости распространялись быстрее, чем совы. Дементоры, атаковавшие состав. Нарушение протокола безопасности. Угроза студентам. Для такой женщины, как Макгоннагал, это было личным оскорблением и профессиональным кошмаром.

Рин подошла к ней и коротко, с уважением наклонила голову.

— Профессор Макгоннагал.

— Профессор Тосака, — отозвалась та. Её голос был сухим, но в нем слышалось облегчение. — Рада видеть, что вы добрались без приключений. Хотя, судя по докладам, приключения нашли вас сами.

— Ситуация была… контролируемой, — уклончиво ответила Рин.

— Садитесь, Рин, — она указала на свободный стул. — Церемония Распределения начнется с минуты на минуту. Нам предстоит долгий вечер.

Рин кивнула и направилась к указанному месту. Сама Макгоннагал отправилась к выходу.

Справа от свободного стула сидела маленькая, полная женщина с растрепанными волосами и в мантии, покрытой пятнами земли — профессор Спраут, декан Хаффлпаффа. А слева…

Слева сидел человек, который выглядел так, словно был соткан из теней.

Северус Снейп.

Рин видела его несколько дней назад, мельком, в коридорах. Но теперь она оказалась в непосредственной близости.

Его аура была… специфической. Если Макгоннагал ощущалась как стальной стержень, а Дамблдор — как океан, то Снейп напоминал болото. Темное, глубокое, ядовитое болото, скрывающее на дне острые камни. Его магический фон был пропитан запахами редких ингредиентов, горечи и сложной, многослойной ментальной защиты.

«Ментальные барьеры», — мгновенно определила Рин. — «Высокого уровня. Его разум — это лабиринт с ловушками».

Она отодвинула стул и села. Её движения были плавными, экономными. Она не вторгалась в личное пространство соседа, но и не жалась к краю. Она заняла ровно столько места, сколько ей полагалось по праву.

Снейп медленно повернул голову. Его черные глаза, холодные и пустые, как туннели, встретились с её взглядом.

— Новый преподаватель Защиты от Темных Искусств, — произнес он. Его голос был тихим, бархатистым, но в нем сквозила нескрываемая ирония. — Какая… неожиданность.

Он скользнул взглядом по её одежде, задержавшись на красном цвете.

— Вы выглядите слишком жизнерадостно для этой должности, мисс Тосака. Обычно на это место приходят люди с печатью обреченности на лице. Или идиоты.

— Я предпочитаю категорию «компетентные специалисты», — парировала Рин, расправляя салфетку на коленях.

Снейп криво усмехнулся.

— Я слышала о репутации этого места, профессор. Проклятие, высокая текучесть кадров, несчастные случаи. Статистика удручающая. — спокойно сказала она.

— Статистика — это наука для тех, кто не умеет предсказывать будущее, — заметил Снейп. — Но в данном случае она работает безотказно. Вопрос лишь в том… надолго ли вы здесь?

Это был вызов. Тонкий, завуалированный, но вызов. Он проверял её на прочность. Пытался найти трещину в броне.

Рин повернулась к нему всем корпусом. Она не улыбалась. Её лицо было маской спокойной уверенности.

— Дольше, чем вы думаете, профессор, — сказала она. — Я не имею привычки бросать начатое дело. И я не верю в проклятия, которые нельзя снять или перенаправить.

Глаза Снейпа сузились. Он искал страх. Искал неуверенность. Искал браваду новичка.

Но он увидел лишь холодный расчет.

— Самоуверенность, — наконец произнес он, отворачиваясь к залу. — Это распространенная болезнь в этих стенах. Обычно она лечится больничным крылом. Или Святым Мунго.

— Или успехом, — добавила Рин. — Время покажет, чья диагностика верна.

Снейп ничего не ответил, но Рин заметила, как дернулся уголок его рта. Это не было улыбкой, но это было признанием. Он признал наличие у неё характера. Хребта. Она не сломалась под его взглядом, не начала оправдываться. Она огрызнулась.

Для такого человека, как Северус Снейп, это было единственным критерием, позволяющим считать собеседника достойным внимания.

Рин перевела взгляд в центр стола.

Там, на золотом троне (иначе это кресло назвать было нельзя), восседал Альбус Дамблдор.

Директор Хогвартса выглядел сегодня иначе. Исчезла привычная легкая улыбка, скрытая в бороде. Исчезли искорки в глазах. Он сидел неподвижно, сложив руки замком перед собой, и смотрел на пустующий пока проход между столами.

Его лицо было серьезным. Даже мрачным.

Аура Дамблдора была тяжелой. Она давила на зал, приглушая звуки, успокаивая самых буйных студентов одним своим присутствием.

«Он в ярости», — поняла Рин. — «Холодной, контролируемой ярости. Дементоры в поезде. Это было нарушением всех договоренностей. Министерство перешло черту».

Дамблдор чувствовал ответственность за каждого ученика. И тот факт, что «стражи» Азкабана едва не высосали душу из Поттера прямо в вагоне, был для него личным оскорблением.

Рин отвела взгляд от директора. Смотреть на него долго было физически тяжело — плотность его магии вызывала