Читать книгу - "По следу незримых. Часть 2 - Константин Николаевич Муравьев"

И все по одной причине, на монстров, в которых превратились братья, после ритуала, проведенного на артефакте, не действовали никакие подавители.

Именно поэтому эти двое были последними, кого можно было бы ожидать увидеть хоть где-то за пределами их клеток.

Осознав то, кто сейчас с ней заговорил, и на кого она смотрит, Низана удивленным взглядом обвела всю небольшую комнату, где они находились.

И тут, кроме нее самой, Кидара и двух братьев, сидели те, с кем девушка провела практически всю свою сознательную жизнь.

И становилось явно понятным, что они все оказались тут не просто так.

Как минимум, Кидар и она, а также все остальные изначально должны были находиться в двух совершенно разных местах храма, ну и во-вторых, их всех кто-то относительно заботливо рассадил и расположил у стен помещения, чтобы им было относительно удобно лежать.

И это точно были не те раакшасцы с которыми они имели дело все свое время. От тех такой заботы по отношению к ним сложно было ожидать.

Вот и получалось, что…

«А что получалось?» — мысленно спросила сама у себя девушка.

И не смогла ответить на этот свой вопрос.

Она не видела ни на ком из сидящих в комнате никаких подавителей воли, само помещение не блокировало ее способности.

Низана практически сразу, как только осознала отсутствие подавителя, проверила свои способности к невидимости и возможность перехода в боевую ипостась. И они откликнулись, лишь ожидая приказа к активации.

«Э…» — только тут девушка вспомнила и еще что-то.

И перевела свой взгляд на Кидара.

Мужчина, как и она, сейчас находился в своём обычном виде.

— Ты успел перейти в боевую ипостась? — мысленно обратилась к нему девушка, это одна из тех ее способностей, которую она получила с ритуалом на артефакте.

Тот сразу понял, о чем она у него спрашивает и медленно закрыл глаза.

«А вот это плохо», — поняла Низана.

Ведь обратный переход они даже под действием подавителя выполняли только самостоятельно.

Добиться от них неконтролируемого или самопроизвольного перехода из боевой ипостаси в обычную можно было лишь с их смертью.

Но если они живы, но тем не менее находятся в своем привычном виде, то…

«Магистр много опаснее, чем о нем думали, предполагая наше участие…» — сделала единственно верный вывод девушка, — «и если это правда, то мы все для него не соперники, разве что кроме братьев лерийцев…»

Другого объяснения у нее просто не было.

«А значит…»

Додумать девушка не успела, ведь дальше раздался голос того, кто сейчас и занимал ее мысли.

Тот, чью смерть и должны были обеспечить девушка и ее напарник.

— Если это и шанс, то явно не тот, которого вы ожидали… — сказал Магистр, неожиданно материализовавшийся в центре комнаты, прямо на пересечении взглядов всех, кто сейчас находился тут.

И мгновенно исчезнувший.

Ведь буквально в следующий миг место, где он стоял рассекла когтистая лапа одного из монстров, ранее бывшего лерийцем.

— М-да, — раздался откуда-то справа от Низаны голос Магистра, — с сообразительностью, по крайней мере, у этого парня, туговато.

А в следующий миг в стену рядом с девушкой влепляется разъярённая туша второго лерийца, Дурса.

Но, как и предполагала Низана, там уже никого не оказалось.

Тут она замечает, что Кидар и еще один из тех, кто находился в помещении, перешли в свою боевую форму, и приготовились к нападению на Магистра, дожидаясь момента его появления.

Однако Низана не дала сделать им очередную глупость, и влив в свою мысль максимум энергии, что ей позволяли способности и возможности, передала всем.

— Он нас проверяет, если бы хотел, мы бы уже были мертвы…

Этот мысленный возглас заставил замереть на месте лерийцев, второй из которых как раз нацелился почему-то куда-то в сторону слева от нее.

При этом все остальные измененные, как они сами именовали себя, схватились за головы и, кто повалился на пол, кто привалились к стене, настолько силен оказался ее мысленный удар по сознанию своих друзей.

Тех, кто являлся ее семьей.

А они ей и были.

Вернее, стали тут. Их всех объединила ненависть к мучителям.

— А сильный у тебя голосок, — раздался насмешливый фырк, прозвучавший чуть ли не в самое ухо растерявшейся девушке, — но я рад, что хоть кто-то обладает зачатками разума в вашей компании. А то я думал, мои соплеменники выбили из вас даже последние его остатки.

Тут, тот кого местные считали одним из раакшасцев, Магистром и главой совета, сделал несколько шагов назад, так, чтобы его вновь сумели видеть все, после чего его тело странно поплыло, и вот перед ними стоит вполне себе обычный человек.

— Нам нужно поговорить, — только и сказал он, — именно поэтому я и собрал вас здесь.

И теперь в голосе вроде бы этого совершенно обычного с виду парня не звучало ни насмешек, ни веселья.

Это был голос того, кому даже перечить не хотелось.

— И давно ты такой? — почему-то спросил Сделт, как раз тот второй лериец, младший брат Дурса.

— Когда мне нужно, — спокойно пожал плечами парень.

Монстр в ответ кивнул, после чего, казалось бы, совершенно обыденно, будто для него это не имело никакого значения, поинтересовался.

— А где реальный хозяин этого тела?

Человек впервые усмехнулся, показав оскал, который внезапно преобразил его лицо, и теперь его вряд ли можно было назвать человеческим.

— Мертв, — только и произнес он.

И почему-то оба лерийца мгновенно поверили в эти его слова.

Это Низана почувствовала на уровне всех своих способностей, хотя вот самого говорившего, как ни старалась, считать не смогла.

Будто его тут и вовсе не было, она не могла нащупать ни его магическую сущность, ни энергетическую структуру.

Хотя что-то было, но девушка на каком-то бессознательном уровне ощущала, что если это и имеет отношение к стоящему перед ними внешне выглядящему молодым парню, то достаточно отдаленное.

Между тем к разговору с незнакомцем подключился ее друг и напарник, Кидар.

— О каком шансе ты говорил? — напрямую спросил он.

Но тут другого и сложно ожидать. Кидар всегда был очень прямолинейным вампиром.

Попали к раакшасцам они с Низаной практически одновременно, но парнишка на тот момент был на пять лет старше нее. И уже тогда он отличался честностью и прямотой.

Ну а после ряда экспериментов,