Читать книгу - "Девушка с серебряной кровью - Татьяна Корсакова"

– Я не боюсь. – Федор выпустил косу, но лишь затем, чтобы взять Айви за руку. – И мне кажется, что ты очень красивая.

– Потому что ты чужак. Чужаки не боятся. – А руку она не забрала, и сейчас, в этот миг, Федору казалось, что он может сидеть вот так вечно. – Только чужаки и не боятся. – Она вздохнула, а потом спрыгнула с камня и сказала нарочито весело: – А теперь пойдем! Хватит тут сидеть!

Взмаха ресниц хватило, чтобы девушка превратилась в ласточку и взвилась вверх, в небо. И Федор тоже взвился, словно его связывала с Айви невидимая нить…

* * *

Федор очнулся в сарае, в ворохе душистого сена и не сразу понял, где он. Сквозь щели в стенах просачивались яркие лучи, рассыпались по земляному полу солнечными зайчиками. Айви сидела рядом. Так же, как во сне, подтянув коленки к подбородку. Во взгляде ее была настороженность.

– Айви. – Федор сел, и впервые за долгое время его тело не отозвалось болью. – С тобой все хорошо?

Она ничего не ответила, только улыбнулась как-то неуверенно и вскочила на ноги, словно боялась, что Федору захочется до нее дотронуться.

Ему и хотелось! А еще хотелось рассказать о своих снах, узнать, что же из увиденного правда. А девушка пятилась от него, до тех пор, пока не уперлась спиной в дверь.

– Айви, это же я, Федор. – Из Нижнего мира он вынес не только страшные воспоминания, но и знание, что имя – это очень важно. Может, она забыла? – Мы разговаривали с тобой только что. Помнишь?

Она кивнула, соглашаясь. От сердца отлегло. Федор сделал шаг, но Айви вытянула перед собой руки, словно защищаясь, очерчивая вокруг себя невидимую границу. Такую же границу, которую она очертила вокруг Федора в Нижнем мире. Это было странно и неправильно. Это не совпадало с тем, что он знал и видел раньше.

– Не бойся, я тебя не обижу, – сказал он на всякий случай, хотя и без слов ясно, что Айви он не обидит никогда в жизни, даже в мыслях.

Она хотела что-то сказать, подалась вперед и руки опустила, убирая возведенную стену, но в этот момент дверь сарая распахнулась. В столпе яркого солнечного света старик казался выше и крепче. В руке его был посох, и Федор как-то сразу понял, что это не опора, а оружие. Очень опасное оружие. Айви посмотрела на деда с облегчением, как на спасителя, и выскочила из сарая. Федор и старик остались наедине в гробовой тишине. В этой тишине не было ничего хорошего, в ней слышались грозовые раскаты.

– Обидишь Айви – убью. – Старик заговорил первым, и Федор ему поверил – убьет, перешибет хребет вот этим самым посохом.

– Я никогда не обижу Айви. – Он старался говорить медленно и твердо, чтобы старик раз и навсегда понял, что такое невозможно. Ни в этом мире, ни в Нижнем. Ни в одном из существующих миров!

В черных глазах промелькнули серебряные молнии, густые брови сошлись на переносице, а грозовые раскаты сделались явственнее.

– Я не знаю, что вы там такое увидели в моей крови, но я скорее умру, чем обижу вашу внучку. И другим не позволю. – Федор говорил и знал, что так оно и будет, в его пустой и никчемной жизни появился наконец смысл. – И она это знает. Не верите, спросите – она скажет.

– Она не скажет. – Старик оперся на посох жестом очень уставшего человека. – Она с детства немая. Слишком рано увидела Стража. Он позвал ее, а я не углядел.

– Но я разговаривал с ней только что! – Федор протестующе мотнул головой.

– Где? – Старик буравил его взглядом. – В каком из миров? В том, из которого она тебя вытащила?

– Да.

– Там она болтушка. – Федору показалось, что на каменном лице старика промелькнула улыбка. – Там у нее даже есть крылья.

– Ласточка. – Федор тоже улыбнулся.

– Ласточка, – согласился старик. – Там она сильная, а здесь, – он ткнул посохом в земляной пол сарая, – наивная и беспомощная, как дитя. Ты меня понял, чужак?

– Федор. – Кулаки зачесались. Несмотря на грозный вид посоха. – Меня зовут Федор, и я никогда не причиню вреда Айви.

– Причинишь, – сказал старик после долгого молчания, и в скрипучем голосе его послышалась горечь. – Так всегда бывает. Любой из нас становится проклятьем для любой из них. Серебряная жила жестока к своим дочерям. Особенно к тем, в которых проснулось серебро.

Он ничего не понимал, но старик никогда не говорил так много и так долго, поэтому Федор молчал, слушал.

– Аким Петрович, – сказал вдруг старик.

– Простите…

– Имя мое Аким Петрович. Хватит уже меня стариком называть.

– Я не… – Федор осекся.

– Даже в мыслях. – Старик… Аким Петрович огладил косматую бороду, и Федору снова почудилась усмешка. Скорее всего, почудилась, потому что седые брови собеседника снова сошлись на переносице.

– Она очень стесняется своей немоты и цвета глаз. Ты первый чужак, с которым она заговорила, пусть даже и в Нижнем мире. Пожалела она тебя. Жалостливая больно. И если ты только посмеешь, – посох многозначительно качнулся, – если только подашь вид, что тебе противно…

– Мне не противно! – Старших нельзя перебивать, но Федор все равно перебил, не выдержал. – Мне все нравится… – сказал и смущенно замолчал, испугался, что сказал слишком много.

– Это хорошо. – Аким Петрович кивнул. – Но руки распускать не смей. – Из рукава его рубахи выглянул и тут же исчез уже знакомый Федору нож. – Ты на Стражевом Камне случайный гость, а я здесь всему хозяин и голова. Моя воля – и отправишься в Нижний мир навсегда. Озеро примет, не сомневайся. Понял ты меня, Федор?

– Понял. Стражевой Камень – это остров так называется?

Старик молча кивнул.

– А озеро?

– А озеро, стало быть, Стражевое. Объяснить почему или сам догадаешься?

Федору хотелось получить объяснения по многим вопросам, но не весть откуда взявшимся чутьем он знал: Аким Петрович больше ничего не расскажет. Не сейчас.

– Не нужно. – Он мотнул головой.

– Тогда пойдем есть. – Старик пошире распахнул дверь. – Хватит тебе на сене боровом валяться. – Он отступил, пропуская Федора вперед, а потом сказал уже в спину: – Айви о нашем разговоре не рассказывай.

– Так ведь и не было никакого разговора. – Федор пожал плечами. – Не о чем рассказывать.

– И не пялься, не смущай девочку.

– Не буду. Куда идти?

– К дому. Куда же еще?

Дом только снаружи казался деревенской избой. Внутри же он был совсем не похож на обычный крестьянский дом. С первого взгляда становилось ясно, что люди в нем живут не только зажиточные, но и образованные. Особенно Федора удивил книжный шкаф. Книги здесь находились разные, в основном по медицине и горному делу, но он успел заметить несколько томов на французском языке. Кто же это все читает? Представить Акима Петровича с томиком Вольтера никак не получалось. Впрочем, как и с анатомическим атласом.