Читать книгу - "Метро 2033. Летящий вдаль - Виктор Лебедев"

После первой нашей встречи я набрел на одну общину недалеко от города. Местный мастер помог мне отремонтировать байк, подлатал моего верного товарища, и я в долгу не остался – по его просьбе разобрался с шайкой бандитов, досаждавших общине уже довольно давно.

Все это время на душе словно скребли когти саблезубов – я подозревал, что будет тяжело видеть город таким, но не думал, что настолько. На его истерзанных улицах мне чудились прогуливающиеся люди, в пустых проемах окон мерещился теплый призывный свет, а степной ветер шевелил листья акаций и тополей, носил пух, перебирал складки одежд прохожих, ерошил волосы. И сейчас здесь была жизнь, но она скорее жалко ютилась, пряталась в подвалах и бомбоубежищах, и очень часто в ней оставалось все меньше и меньше человеческого.

Вторая встреча с Аксиньей произошла в том же самом месте. Я как раз покидал город с тяжелым сердцем, стремился как можно быстрее сбежать от увиденного, хотя теперь в моей памяти он останется именно таким – разрушенным, серым, неприветливым и жутким. Мой байк уносил меня по шоссе на север, как вдруг горизонт вспыхнул алым, а на дороге прямо передо мной возникла женская фигурка. Я крутанул руль, мотоцикл занесло, и я вылетел из седла. На этот раз падение обошлось без серьезных последствий.

А Аксинья улыбалась, приветливо склонив голову набок. И голос плыл по ветру:

– Обратной дороги нет. Неужели ты не понял этого с нашей последней встречи? Ты не сможешь выбраться из города.

– Почему?

– Все должно заканчиваться там, где когда-то начиналось.

Я яростно затряс головой, не соглашаясь.

– Кто ты? Что ты такое? Никто не сможет остановить меня или указывать, что мне делать и как поступать.

Звонкий заливистый смех.

– Ты можешь пытаться, сколько хочешь, пока не поймешь, что все тщетно.

– Кто ты? – она проигнорировала мой вопрос и на этот раз.

Я делаю два шага вперед и упираюсь в невидимую стену. Она не твердая, а податливая, словно густой кисель. Но с каждым новым шагом двигаться вперед становится все труднее, пока, наконец, сила противодействия не становится сильнее меня. Снова и снова я бросаюсь на штурм, и каждый раз вынужден откатываться назад ни с чем. Силы нестерпимо тают, и вот я без сил падаю на пыльную землю. И слышу от Аксиньи на прощание:

– Любые дороги, будь они по серебристому морю или по знойной степи, навсегда закрыты для тебя, странник. Будь ты птицей, то смог бы выбраться, ибо небесная высь неподвластна мне, но крыльев у тебя нет.

Я пытался выбраться отсюда много раз. И все время на пути вставала эта невидимая стена. Иногда появлялась и Аксинья, но она большей частью молчала, лишь улыбалась кроваво-красными губами и смотрела с сочувствием на мои жалкие потуги. Но знай, я не сдамся. Я кричу эти слова ей в лицо, ветер пытается вбить мне их обратно в глотку, я рычу, давлюсь, кашляю, но не сдаюсь. Она смотрит на меня с замешательством, наверное, ее удивляет моя сила воли.

– Я не сдамся!

* * *

На свалке у Чучельника

Свое жилище Чучельник выстроил аккурат под бывшей свалкой. Наверное, я один из немногих, кому удалось побывать там. Сейчас я здесь по очередному заданию, которое выполняю для этого странного человека. Масштабы жилища откровенно поражают. Извилистые коридоры и множество комнат, в которых легко заплутать, всевозможные предметы, которые Чучельник притащил сюда сверху, со свалки, и которые буквально кричат об ужасном вкусе хозяина, способного соединить несочетаемое. Но кому до этого есть дело?

Я стою в комнате с зеленым в бурых пятнах креслом с провалившимся сиденьем, рядом – светильник с сохраненным наполовину абажуром, над ним дешевая фото-картинка с городским пейзажем, а рядом изображение чего-то сюрреалистического, такое ощущение – выполненное самим хозяином. В углу старый ламповый телевизор с чудом уцелевшим кинескопом, на нем – непонятная металлическая конструкция из велосипедных спиц, на стене рядом – рама (по-видимому, этого самого велосипеда) и знак «Въезд запрещен» с характерным красным кирпичом. Пол укрыт стершимся («иранским», как не без гордости заявляет Чучельник) ковром. Я бывал и в других комнатах этого удивительного «дома». Но самое странное в нем – чудовищная коллекция. Именно из-за нее я называю мужчину Чучельником. Есть у него страсть – коллекционировать чучела монстров, мутантов, живности, которая обитает в округе. Потому и капканов, да и прочих ловушек на подступах к свалке и в ближайшей лесополосе навалом. Коллекция точно не для слабонервных, по ней можно писать учебники биологии нового мира. А Чучельник их пытается даже классифицировать. К слову, в прошлом он именно учителем биологии в местном ПТУ и работал. Сказывается профессия.

Под коллекцию в доме отводится несколько комнат. В одной – летучие создания этого мира. Средних размеров птер раскинул кожистые сморщенные крылья под низеньким потолком комнаты. У меня большие сомнения, что Чучельник изловил тварь своими силами – не думаю, что он справился бы. Ну, может, наткнулся на раненую птичку и добил ее. Здесь же и создания поменьше – от особей размером с голову человека до вполне приличных размеров. Крылья, когти, клюв и хвост – вот что объединяет тварей, собранных в этом помещении. Хотя при взгляде на некоторых у меня возникает справедливое сомнение, могут ли они вообще летать. Вспоминая эпизод с кукушкой, делаю вывод: летать вовсе необязательно, можно просто далеко прыгать.

В двух соседних комнатах собраны всевозможные ползучие гады и хищники. Уродливые тела змей, рептилий, ящериц, грызунов, представителей семейства кошачьих, парочка волколаков и другие малоизвестные мне твари, проследить путь эволюции которых представляется мне уже более сложным делом.

Благодаря чистому энтузиазму Чучельника коллекция довольно обширная. Жаль, научного интереса уже ни у кого не вызовет: нет уже научных институтов, перевелись ученые, давно не проводятся конференции и семинары в научных кругах.

Жемчужина коллекции – человекоподобные мутанты с различными уродствами, практически утратившие привычный облик. Таких в нашем мире нынче немало, сам не раз сталкивался. Как правило, это почти такие же животные, звери, хищники.

Чучельник живет не один – с дочерью. Такой же чумазой и странной. В ее диком взгляде я не могу прочесть человеческих чувств, только животные инстинкты. Сейчас, по-видимому, ее нет в доме, или прячется в одной из комнат-нор. Мне, в принципе, до нее нет никакого дела. Да и вообще лишняя минута пребывания здесь не доставляет никакой радости. Пусть и минуло уже двадцать лет с того дня, как развалился мир, а на свалку заезжала последняя мусорная машина, и все равно даже сейчас в коридорах дома Чучельника витает этот запах гнилости, так свойственный мусорным кучам.

Пока я разглядываю новые предметы в комнате – набор облезлых матрешек на подставке-гладильной доске, – на пороге комнаты появляется хозяин. Он шаркает ногами, стараясь обратить на себя внимание. Я оборачиваюсь.

– Принес?