Читать книгу - "Император открывает глаза - Дмитрий Колосов"

Карфаген проиграл войну, но Гамилькар не считал себя побежденным. Он готовился к реваншу, но новый пожар должен был обрушиться прямо на Рим – на стены и площади города, претендующего быть вершиною мира. И факелом для этого пожара предстояло стать Иберии. Преодолев многие препоны, Гамилькар собрал войско и флот. Перед тем как оставить Карфаген, Гамилькар спросил девятилетнего сына Ганнибала, хочет ли тот плыть с ним. Ганнибал ответил:

– Да.

Вот тогда-то отец и заставил его принести знаменитую клятву…

И потянулись годы сражений и трудных походов, в каких принимал участие и Ганнибал. Юный Баркид днями и месяцами трясся на покрытой вальтрапом спине коня, питал своей кровью тучи мошкары в низменных приречных лесах, подвергался опасности быть сражену брошенным из засады дротиком или стать добычей дикого зверя.

Долгие семь лет Гамилькар воевал в Испании. И все семь лет рядом с ним был Ганнибал, взрослевший в походах и битвах. Гамилькару удалось достичь многого – он покорил громадные пространства Иберии, населенные воинственными племенами, но он не исполнил своей заветной мечты – не отмстил Риму. Он был предан своим «другом», царем ориссов, когда осаждал Гелику. Ориссы ударили в тыл пунийскому войску, и оно побежало. Гамилькар мог бы спастись, но опасности подвергались его сыновья – Ганнибал и совсем юные еще Гасдрубал и Магон. И потому Гамилькар и его свита приняли удар на себя и держались до тех пор, пока дети не переправились на другой берег реки. Потом Гамилькар пал, и тело его стало добычей варваров, которые посвятили правую, победоносную руку врага в жертву своим богам.

Потеряв отца, Ганнибал вернулся в Карфаген. Таково было желание матери. Он пробыл в родном, но чуждом ему городе долгие шесть лет. И ему было скучно, он рвался вернуться в Иберию, чтоб отомстить за смерть отца, но клан всячески препятствовал этим стремлениям. Потребовалось немало сил и еще больше времени, чтоб доказать, что он достаточно взросл, чтобы испытать себя на ратном поприще. Гасдрубал из рода Баркидов с радостью принял своего шурина, ибо в прошлом был любим Гамилькаром и теперь желал вернуть долг его сыну. Ганнибал получил под начало конницу и участвовал в походе против ориссов, предавших отца. Двенадцать орисских городов были преданы огню и мечу, а жители их вырезаны иль обращены в рабство. Дух Гамилькара был ублажен. Потом были новые сраженья, в каких оттачивались мужество и полководческий дар Ганнибала. И очень скоро и Гасдрубал, и воины вынуждены были признать, что едва ли на свете есть воин, более отважный, и генерал более умелый, чем Ганнибал. Он был быстр, он был храбр, он был, если требовалось, хитер и коварен, он умел подчинять всего себя и своих воинов достижению цели. Он был рожден побеждать, а это главное из дарований воина.

– Еще три-четыре года, и я отдам тебе земли по ту сторону Ибера! – не раз говаривал Гасдрубал. – Собирай войско и иди хоть до самых Альп!

Гасдрубал недооценивал юного генерала, лелеявшего в глубине души мечту шагнуть через Альпы.

Но судьба не подарила эти три-четыре года. Был хмурый осенний день, когда Гасдрубал был убит на охоте подлым рабом, господина которого приказал распять на кресте. Нежданная эта смерть спутала карты, и никто не знал, что будет сейчас. Разве что Карталон, служивший еще Гамилькару, и вот теперь ставший ближайшим советником его сына. Это он, Карталон шепнул искушающе Ганнибалу – рот в рот, словно целуясь.

– Не пора ли подумать о том, чтобы воскресить дело великого Барки, твоего отца? Не пора ли тебе вспомнить о клятве?

– Что ты имеешь в виду, Карталон? – сам не зная почему переходя на шепот, спросил Ганнибал.

– А то, что слышал – возьми войско и ступай на Рим.

– Это безумие. – Ганнибал повысил голос. – Слышали, что он говорит? Он предлагает мне идти на Рим!

Бомилькар громко расхохотался, давая оценку нелепому предложению Карталона, но брат Гасдрубал неожиданно остался безмолвен.

– А ты почему молчишь?! – бросил ему Ганнибал.

– Прикидываю, сколько мы можем собрать воинов! – ответил брат.

– Ты сумасшедший!

– Сумасшедший – тот, кто откажется сделать это! За кем пойдут воины? За тем, кто укажет им великую цель! – горячо воскликнул Гасдрубал. Высокий, крепко скроенный, с мужественным, еще юным лицом, он был прекрасен, словно Миронова статуя. Ганнибал залюбовался братом.

– Хорошие слова, Гасдрубал. Великие слова! – похвалил Карталон.

Ганнибал нервно одернул плащ.

– Но кто я такой, чтобы воины пошли за мной?!

– Сын Барки и лучший из генералов, какого они знают.

– Но мне лишь двадцать пять!

– Твоему отцу было немногим больше, когда он принял под свою руку войско! – спокойно сообщил Карталон. – Ты сможешь.

Ганнибал энергично мотнул поросшей черным кудрявящимся волосом головой. Он не ощущал в себе той непоколебимой уверенности, что была присуща отцу.

– Нет, не сейчас!

Карталон кивнул.

– Конечно не сейчас. Подобное дело требует времени. Ты должен создать крепкую армию и испытать ее в сражениях здесь, в Иберии. Ты должен обеспечить спокойствие местных племен и привлечь их обещанием хорошей награды с тем, чтобы иметь неиссякаемый источник новобранцев, жаждущих стать под твои победоносные знамена. Ты должен создать себе имя, чтобы врагов била дрожь при одном упоминании его. И тогда ты победишь.

– Рим? – недоверчиво спросил Ганнибал.

– А почему бы и нет? Рим – могучий противник, но галлы били и бьют его. Его бил Пирр, его, наконец, бил твой отец. И не его вина, поверь, что мы тогда проиграли. Если бы не Совет, бездарный и многословный, если бы не торгаши, пекущиеся лишь о наживе, мы стояли бы сейчас не здесь, а на плодороднейшей равнине Сикелии,[3]а римские послы униженно молили бы нас отпустить им корабли с хлебом.

Сын Гамилькара недоверчиво усмехнулся.

– Так уж и молили б!

– Будь уверен. И все зависит от тебя.

– Да воины поднимут меня на смех, если я объявлю им о походе на Рим. Они еще не признали меня.

– Так чего же ты ждешь? – спросил Карталон. Ганнибал кашлянул и признался.

– Страшно… А вдруг…

И тут расхохотался Бомилькар.

– Какие вдруг?! Войско ждет! И нет никого, кто мог бы быть признан солдатами своим полководцем! Никого, кроме тебя, Ганнибал!

– Так чего же мы стоим?! – Ганнибал гордо вскинул голову, а Карталон, тая усмешку, развел в сторону руки, давая тем самым понять, что не знает причину задержки.

И Ганнибал появился пред собравшимся на плацу войском, и войско встретило своего генерала радостными криками, подтверждая его право властвовать над собой. А уже через несколько дней Ганнибал выступил в свой первый поход – против олкадов. На очереди были ваккеи и Сагунт, а затем должен был прийти черед Рима…