Читать книгу - "Часовые вселенной - Евгений Гуляковский"

— И что тогда произойдет?

Секунду, прежде чем ответить, она внимательно изучала его своими странными нечеловеческими глазами.

— В общем-то ничего особенного. Вам все равно не поверят. Контракт аннулируют, счет в банке закроют, и больше вы о нас никогда не услышите.

Она поднялась, защелкнула сумочку, и Арлан понял, что сейчас, сию минуту она уйдет, оставив его наедине с этими непонятными бумагами, кучей сомнений и вопросов, на которые нет ответа.

— Подождите, я же еще ничего не решил!

«И ничего не понял», — хотел добавить Арлан, но проглотил последнюю фразу, потому что, отрицательно покачав головой, она уже направилась к двери.

— У вас будет время подумать. Там все сказано.

— Но контракт… Я не слишком разбираюсь в юридических тонкостях и хотел бы проконсультироваться с адвокатом.

— Это вы можете сделать. При условии, что ничего не будете ему объяснять. Из текста контракта невозможно ничего узнать, кроме условного названия нашей фирмы.

— Кто вы?

— Вы ведь уже догадались, не так ли? — Она даже не обернулась. — После подписания контракта у вас будет возможность задать все ваши вопросы одному из наших сотрудников.

Поднявшись вслед за ней из-за стола, он невольно зацепился взглядом за шестизначную цифру чека. И почувствовал небольшой шок. Этой суммы было достаточно, чтобы раз и навсегда изменить оставшиеся ему годы жизни. Перед глазами вспыхнула картина его юношеской мечты, которой до сих пор так и не суждено было осуществиться. Он увидел зеркальную поверхность лагуны, домик на берегу моря и белоснежный корпус океанской яхты, которая все это время ждала его…

— Но этот чек… А если я не подпишу контракт?

— Вы его подпишете. Однако в любом случае, если вы сохраните в тайне наш разговор, эти деньги будут принадлежать вам.

— И что же, находятся люди, которые, получив такую сумму, еще соглашаются заниматься какими-то делами, рисковать собой?

— Находятся, Арлан, находятся. И мне почему-то кажется, что вы один из них.

Впервые она назвала его по имени, но он так и не смог увидеть выражения ее глаз. Она, не оборачиваясь, шла к двери своей быстрой скользящей походкой, и он едва успел догнать ее у самого порога.

— Я увижу вас еще раз?

Фраза прозвучала растерянно, почти жалко, он тут же пожалел о сорвавшихся словах, но было уже поздно. Она обернулась, и в ее огромных глазах промелькнуло нечто весьма похожее на сожаление.

— Это будет зависеть от вашего решения и от многих других обстоятельств. В конечном счете это не имеет значения. В «Д-корпусе» каждый выполняет свое собственное задание.

Хлопнула дверца ее роскошного аэробиля, глухо зарокотали двигатели. Она что-то еще говорила, он видел, как движутся ее губы, но не слышал ни одного звука, кроме рева двигателей.

Взметнулась пыль, на лужайке перед его домом пронесся горячий ветер, машина резко ушла вверх, и он остался один.

Он знал, что никогда уже не забудет ее лица, схваченного рамкой кабинного окна, ее шевелящихся губ и этих неуслышанных слов.

В доме его ждали оставленные ею бумаги — единственный след, единственная ниточка, единственное доказательство того, что все происшедшее не плод его разыгравшейся фантазии.

Только теперь он сообразил, что она так и не выполнила своего обещания — ничего толком ему не объяснила. А он, оглушенный стремительностью и невероятностью ее визита, ни о чем не сумел расспросить.

Вернувшись в кабинет, Арлан сразу же отложил в сторону контракт. Он терпеть не мог официальных бумаг с гербовыми печатями и решил, что разбираться в них без помощи хорошего адвоката не будет, тем более что против этого она не возражала.

В оставленном ею конверте был еще один листок бумаги, исписанный мелким почерком, со старательно выведенными буквами, словно писавший эту бумагу человек плохо владел интерлектом и срисовывал незнакомые буквы с готового образца. Он подумал, что этим скорее всего занималась сама Беатрис.

В то время он еще не осознал всего значения ее появления на перекрестке своей судьбы, но уже понял, что отныне все связанное с этой женщиной будет иметь для него первостепенное значение.

Послание на безликом листке бумаги начиналось без всякого обращения, без упоминания его имени:

«Двадцать пятого февраля нынешнего года вы должны находиться на острове Мавратис. Узнайте о нем в любом агентстве путешествий. Турфирмы охотно помогут вам добраться туда. Не опаздывайте. У вас большой запас времени, но, когда настанет срок, может случиться так, что непредвиденные обстоятельства помешают вашему путешествию. Лучше, если вы окажетесь на острове заранее, но ни в коем случае вы не должны посещать место встречи раньше указанного здесь срока.

Двадцать пятого февраля, не раньше и не позже, вы должны прийти на виллу «Аннушка». Точно соблюдайте время, указанное в этом письме, иначе привратник не впустит вас.

Спуститесь в подвал. Там будет всего одна запертая дверь. Рядом над конторкой висят ключи. Возьмите ключ под номером сорок три двенадцать. (Смотрите не перепутайте своего номера. Там могут находиться другие люди, ожидающие своей очереди, — не обращайте на это внимания. Старайтесь ни с кем не разговаривать без крайней необходимости.)

Ровно в тринадцать тридцать вы должны открыть дверь своим номерным ключом, войти и захлопнуть ее за собой. У вас будет всего десять минут резервного времени. Если по какой-то причине вы не откроете дверь в назначенное время — это будет равносильно расторжению контракта.

В этом случае полученный аванс полностью остается в вашем распоряжении, но вы никогда больше не услышите о нашей организации.

Если вы все же решитесь выполнить все условия, помните, что в течение двадцати лет вы не сможете вернуться на Землю. Работа, которую мы собираемся вам предложить, связана с огромным риском. В «Д-корпус» попадают очень немногие, и принимают туда исключительно добровольцев. Никто никогда не узнает о вашей работе. Если вы не вернетесь на Землю, все обусловленное в контракте вознаграждение будет выплачено любому лицу, которое вы сами укажете в графе «наследники».

И все. Никаких дополнительных разъяснений, ни даты, ни подписи.

Если бы не огромная сумма на чеке, он счел бы все это хорошо организованным розыгрышем.

Где-то на самом донышке сознания возникло неожиданное сомнение: «Чек может быть поддельным, обыкновенная фальшивка».

Он сам в это не верил. Может, потому, что у земных женщин не бывает таких глаз. Или потому, что с момента ее появления его подсознание раз и навсегда смирилось с тем невероятным фактом, что в его жизни произошло нечто из ряда вон выходящее, нечто такое, что обычно называют чудом.

Но, несмотря ни на что, раз возникнув, сомнение разрасталось в нем до тех пор, пока, чертыхнувшись, он не пошел к соседскому телефону (собственный он так и не удосужился завести), не вызвал такси из города и, истратив на это месячную сумму своего скудного бюджета, не оказался в районном городке, где в центральном отделении банка ему подтвердили, что указанная на чеке сумма действительно принадлежит ему, а все положенные пошлины и налоги уже уплачены…